Герцог-упрямец

– Я намерена их сохранить, так что тебе не придется полагаться только на воспоминания. Наверняка будут случаи, когда мне захочется снова надеть свои старые платья.

– Я бы спросил, что за случаи ты имеешь в виду, но, думаю, с этим можно подождать. Да, я ведь уже говорил, что у меня есть для тебя подарки. Несколько. Первый ты получишь прямо сейчас. В парламент будет представлен билль, восстанавливающий твои права на Тейхилл. Король даст им понять, что поддерживает его. И, таким образом, твоя северная миссия будет выполнена.

Ей бы следовало прийти в восторг от этого сообщения. И Девина действительно обрадовалась – ведь она получала то, чего так долго добивалась. Но, увы, она так и не нашла доказательств, что поместье принадлежало ее семье. Она верила, что это так, но доказательств-то не было! Вероятно, с этим придется смириться. «Что ж, пусть хоть так», – подумала она. И тут же спросила:

– А что, есть и другие подарки? Может, достаточно для одного дня?

– Нет-нет, есть и другие. Несколько. Наверху, в своей комнате, ты найдешь еще два. Мне бы хотелось, чтобы ты их надела, когда я приду к тебе ночью.

– Полагаешь, я буду сидеть тут, зная, что наверху меня ждут сюрпризы? Нет, это невозможно. Меня хватит только на то, чтобы выведать, что же там такое.

– Что ж, беги скорее наверх и посмотри. – Эрик улыбнулся и добавил: – Я весь день об этом думал, почти обезумел. Беги же…

Поцеловав мужа, Девина поспешно поднялась по лестнице. Оказалось, что ее камеристка, Шарлотта, уже разобрала постель и положила сверху ночную рубашку.

– Камердинер его светлости недавно принес кое-что, – сообщила Шарлотта, выходя из гардеробной. – Оно лежит тут. – И она указала себе за спину.

Девина тотчас прошла в гардеробную – роскошную комнату с огромным камином, двумя диванами и специальным местом для ванны, обычно хранившейся в угловом шкафу.

Шарлотта указала на один из диванов, где лежали два свертка – один маленький, другой большой, – завернутых в шелк.

– Вы уже ложитесь спать, ваша светлость? Может, подготовить вам воду для умывания?

– Да, пожалуйста.

Девина села на диван и потянула ленту на маленьком свертке. Ткань развернулась, и показалась небольшая шкатулка. Девина подняла крышку. Оказалось – жемчуг, довольно длинная нитка. И все жемчужины были идеально подобраны – прекрасные, совершенные…

Она позвала Шарлотту, чтобы та посмотрела. Девушка, в восторге глядя на украшение, пробормотала:

– Да ведь на каждую из них можно прожить целый год…

– Положи ожерелье на туалетный столик, – сказала Девина и развязала второй сверток.

Эту шаль она узнала мгновенно – та привлекла ее внимание, как только она вошла в заднюю комнату лавки миссис Доув. Но когда перед уходом Девина спросила, нельзя ли ее купить, хозяйка ответила, что уже кое-кому ее обещала.

Девина подняла шаль высоко над головой, и тончайший шелк заструился точно светящаяся вода. Голубое на кремовом фоне… Будет идеально смотреться с платьем цвета примулы. Девина раскинула шаль по спинке дивана. Из всех сегодняшних покупок эта восхищала больше всех. Оказывается, Брентворт все заметил и все понял.

Тут Шарлотта приступила к выполнению своих обязанностей, и Девина покорно подчинилась, хотя к тому, что за тобой ухаживает камеристка, еще требовалось привыкнуть. При мысли, что она будет лежать в постели до тех пор, пока другая женщина не придет, чтобы ее поднять, Девина едва не рассмеялась. Она очень сомневалась, что когда-нибудь к этому привыкнет.

Когда Шарлотта вымыла ее и причесала, Девина надела ночную рубашку и, отпустив девушку, накинула на плечи шаль. Шелк ласкал обнаженные руки, но вместе с муслиновой рубашкой это выглядело довольно нелепо.

Чувствуя себя дерзкой и порочной, Девина сняла рубашку и снова закуталась в шаль. Шелк вызывал во всем теле греховные ощущения. Она села за туалетный столик и стала застегивать на шее жемчужное ожерелье.

Тут чьи-то руки забрали его у нее и довершили дело. В зеркале она увидела Брентворта в парчовом баньяне с V-образным вырезом.

Девина провела пальцами по жемчужинам.

– Они прелестны. Спасибо тебе – и за это тоже. – Она тронула пальцами шаль.

Руки мужа повторили ее движение, затем скользнули на плечи – и еще ниже, к грудям.

– Это ты прелестная. Драгоценности и шелка – всего лишь украшение.

Эрик продолжал ласкать ее, стоя позади, и его сильные руки были видны в зеркале, когда он прикасался к ней. Смотреть на это и одновременно ощущать – Девину это очень заводило. Она тихо застонала, а муж откинул в стороны края шали, обнажив ее груди. Снова застонав, Девина выгнула спину, а Эрик тем временем теребил пальцами ее соски, уже давно отвердевшие. Возбуждение все накатывало и накатывало, и в какой-то момент, забыв обо всем на свете, Девина спросила себя: «А можно ли мне? Осмелюсь ли я?»

В следующее мгновение она вспомнила слова мужа – «никаких правил».

Она была искренней в своей страсти. И абсолютно свободной. А все то, что Эрик с ней делал, – прекрасно.