Герцогиня-дуэлянтка

– Ах вот, значит, как?

Гай сдвинул брови:

– Да что происходит? Мы можем войти? Мне не хотелось бы обсуждать это в коридоре.

– Ну конечно! Хотя я уверена, что скоро все всё узнают из рисунков на витрине мистера Хамфри.

Гай открыл рот, хотя совершенно не знал, что сказать.

– Думаю, мисс Трамбле неверно все истолковала.

Гай посмотрел на пунцовые щеки Хелены, а потом перевел взгляд на Сесиль.

Ее глаза стали почти черными, темные волосы растрепались, а губы приобрели кроваво-красный оттенок, как если бы она долго их кусала. Или как если бы ее долго целовали.

Господи! Она была сейчас чудо как хороша!

И все же Гай не мог не признать, что она пребывала в некотором… смятении.

Хелена откашлялась и многозначительно произнесла:

– Мистер Дарлингтон.

– Ах да. – Гай прошел мимо нее в кабинет, втащил туда Хелену и плотно прикрыл за собой дверь. – Прежде чем твое бурное воображение нарисует картину, не имеющую ничего общего с действительностью, позволь все объяснить.

– Это не мое дело. – Сесиль сложила руки перед собой, от чего ее вздымающаяся грудь стала еще более выразительной.

Боже милостивый, да она ревнует!

Гай воспрянул духом. Значит ли это, что она все же к нему неравнодушна? Хотя ревность не всегда свидетельствовала о любви, но с другой стороны – чего ревновать на пустом месте, правда же?

Первым порывом Гая было подпрыгнуть от радости и закричать «ура!», а вторым – скрыть свою радость из-за того, что Сесиль оказалась в столь затруднительном положении.

– Ты узнала, что ночью Хелен приходила ко мне?

Сесиль поджала губы, но глаза ее метали молнии, и опять Гаю с трудом удалось себя сдержать, чтобы не закричать от радости.

Вместо этого он спокойно произнес:

– Сесиль Трамбле, позволь представить тебе Хелену Картер.

Гай на мгновение подумал, что ему придется повторить эту фразу еще раз, поскольку Сесиль пребывала в такой ярости, что, казалось, его не услышала.

Но Хелена сама сделала шаг к ней.

– Я ужасно сожалею о том, что солгала вам, мисс Трамбле.

Сесиль медленно и неохотно повернулась к гувернантке, как если бы ее голову тянули лебедкой.

Поскольку Гая больше не испепеляли горящим взглядом, он тоже повернулся к Хелене, впервые испытавшей на себе всю силу гнева Сесиль.

Что ж, рано или поздно с этим сталкивались все: кто-то чаще, кто-то реже.

Сесиль втягивала воздух до тех пор, пока не стало казаться, что лиф ее простого рабочего платья вот-вот лопнет от натуги, наконец приказала:

– Сядьте и объяснитесь!

Молодые люди тотчас же опустились на неудобные стулья, поставленные здесь для того, чтобы посетители не задерживались, и Гай предоставил Хелене право заговорить первой.

– Гай ничего не знал, мисс Трамбле. Я пришла сюда потому… потому что он всегда очень хорошо о вас отзывался.

Сесиль смерила Гая источавшим холод взглядом.

– Почему ты так смотришь, словно…

– Тебе слова не давали! – Голос Сесиль напоминал шипение змеи и был таким же угрожающим. Она вновь перевела взгляд на Хелену. – Продолжайте.

– Полагаю, Гай рассказывал вам, что я была влюблена… или считала, что влюблена… в клерка с завода моего отца в Лондоне?

Сесиль кивнула.

– Я глупо полагала, что смогу убедить своего отца взглянуть на брак с моей точки зрения. – Она внезапно нахмурилась. – Хотя мой непостоянный поклонник заставил меня усомниться в правильности моих суждений.

– Что вы имеете в виду?

– Я надеялась выйти замуж за этого мужчину после того, как расторгла помолвку и покинула дом отца, но когда пришла к нему, выяснилось, что он получил должность в другом городе и… – Хелена зажмурилась, но недостаточно быстро, чтобы сдержать слезы. – …подчинился требованию моего отца жениться, но не на мне.

Гай подал девушке носовой платок.

Хелена приложила его к лицу и продолжила.

– Отец был непреклонен в том, что касалось моего замужества. Он просто одержим желанием породниться с семьей пэра. И… и я просто поняла, что больше не могу жить в соответствии с его ожиданиями, даже если это означает, что мне придется самостоятельно зарабатывать на хлеб. Не поймите меня неправильно, – поспешно добавила Хелена. – Я согласилась на предложенную вами должность, потому что действительно готова работать. – Она взглянула на Гая. – Но вчера вечером я вдруг поняла, что вы можете стать объектом неудовольствия моего отца, если он найдет меня здесь, поэтому мистер Дарлингтон настоял, чтобы утром я первым делом во всем вам призналась. Я пойму, если вы не захотите оставить меня на работе и в своем доме.

Хелена замолчала и откинулась на спинку стула.

Довольно долго никто из присутствующих не произносил ни слова, и тишину нарушали лишь шаги сотрудников, сновавших по коридору.

– Я не боюсь вашего отца, – произнесла наконец Сесиль. Ее глаза больше не метали молнии, а лицо приобрело привычный оттенок. Она бросила взгляд на Гая, но он не смог понять, о чем она думает. – Если бы я испытывала страх каждый раз, когда мне угрожали, то давно превратилась бы в дрожащую развалину и пряталась в шкафу. Но если он вдруг обнаружит ваше местонахождение, есть ли у него законное право вернуть вас домой?

Женщины посмотрели на Гая, и тот кивнул.