Герцогиня в изгнании

Мне бы просто оставить всё как есть. Отнести его в тепло, чтобы он ушёл в мягкой кровати, а не на влажных ступенях чужого поместья, но что-то во взгляде мужчины натолкнуло меня на иную мысль.

Из холла послышались поспешные шаги, и рядом появился Бьерн уже в плаще. Видимо мой зов перехватил его недалеко от арки телепортации. Мой неживой дворецкий удивлённо посмотрел на умирающего и, прокашлявшись, протянул:

— Не думал, что здесь может кто-то охотиться. Хорошо же ты его приложил, — с уважением в голосе добавил Бьерн, посмотрев на стража.

— Это сделал не я, — спокойно ответил тот, и как кот поджав под себя жилистые волчьи лапы с серпами когтей, пояснил: — Такой он уже пришёл прямо к ограде.

Пока, несмотря на обстоятельства их знакомства, страж и Бьерн переговаривались, я боролась с неуверенностью. Может не стоит? Одних знаний, не подкрепленных практикой недостаточно. Не зря ведь этот ритуал принадлежит ко второму кругу призывов, а они куда сложнее и нестабильнее. У меня может не получиться задуманное или наоборот получится, и я создам настоящего монстра,… Что тогда с ним делать? Это будет не зомби и даже не умертвие или ревенант, а кое-что пострашнее. И ещё — этот мужчина, скорее всего, проклянет меня за содеянное, потому что мало кто пожелает такую жизнь.

Человечность во мне просила оставить умирающего в покое и, если уж так хочется, поднять его после смерти. Однако некромант во мне цинично нашептывал, что второго такого шанса может не быть. Ну, если, конечно, я сама не захочу довести кого-то до полусмерти и вернуться к этому вопросу. К тому же мне нужно расти, развиваться, иначе о каком призыве демона может идти речь? Это и стало решающим фактором.

— Бьерн, неси его в лабораторию. Живее! — прикрикнула я и, восстанавливая в памяти нужные действия, понеслась со всех ног в башню.

Когда добежала до лаборатории, мой расторопный дворецкий уже был там. Со своей скоростью он успел не только положить стонущего мужчину на кушетку у одной из стен, но и предусмотрительно сдвинуть её ближе к центру комнаты. После чего, не скрываясь, Бьерн задумчиво слизал кровь с руки и скривился.

— Выплюнь гадость, — хмуро сказала я этому экспериментатору. — Тебе не стоит есть живое, потому что такой рацион может свести тебя с ума. Только мёртвая плоть, Бьерн.

Ревенант хмуро кивнул, вынул платок из кармана ливреи и вытер губы, попутно сплевывая на ткань опасную для него кровь живого человека. После этого мы в четыре руки быстро стянули с раненого одежду, стараясь почти не касаться меча в боку, после чего накрыли мужчину чистой тканью. В то время как Бьерн с моими подсказками переносил нужные фиалы и мешочки на рабочий стол, я прикидывала, есть ли шанс всё же помочь мужчине иначе.

Для успокоения совести пришлось ещё раз применить диагностическое заклинание, чтобы убедиться: мне его не спасти. Ещё полчаса максимум и он умрёт без магической помощи. Рана слишком глубокая, короткий меч почти прошил его насквозь и тот, кто наносил этот удар, точно знал что делал. Я потёрла переносицу, понимая, что сохранить подобие жизни этому мужчине можно только моим способом.

Но это решение слишком серьезное, чтобы принимать его в одиночку.

— Уважаемый, вы меня слышите? — я легонько потрепала мужчину по плечу, но он лишь снова застонал, не открывая глаз.

Ладно, будет действовать по-плохому, потому что ну не могу я пойти на такой шаг без согласия.

Найдя среди баночек на стеллаже экстракт фрезии, зажала свой нос и, попросив Бьерна выдернуть пробку, быстро поводила горлышком у лица мужчины и тут же её закупорила. Так-то цветы имели очень приятный запах, но в концентрате это был ужасный ужас, зато самое то, чтобы привести в чувство.

Незнакомец вяло вздрогнул, закашлялся и открыл мутные глаза.

— Раз теперь вы с нами, я буду говорить прямо, не ходя вокруг да около. Вы умираете и, к сожалению, вылечить вас нет возможности. — Золотистые глаза, обращённые на меня с надеждой, после услышанного удручённо закрылись, чтобы скрыть мелькнувший там страх. На осунувшемся, довольно молодом лице проступило смирение, которое я поспешила развеять: — Однако у меня есть альтернатива. Полной жизнью её не назовёшь, но вы сохраните свои воспоминания, свою личность и даже кое-что приобретёте.

Ресницы мужчины дрогнули, открывая мне очень заинтересованный взгляд. Можно было бы на этом закончить, чтобы получить согласие обманом, но мне захотелось быть как можно честнее с умирающим:

— Я предлагаю вам стать упырём. Пока ещё в вас теплится жизнь, я смогу вас обратить, но учтите, эта жизнь далека от человеческой. Вы сможете питаться только кровью живых, которой вам всегда будет мало, солнечный свет начнёт приносить вам боль, а спать отныне вы будите только в земле.