Герцогиня: ветер судьбы

Он рассмеялся, потом вдруг внезапно нахмурился. А она подскочила, исчезла, ускользнула, и уже через минуту схватив его руки, прижала быстро к вискам, позволяя ощутить повязку на своем лице.

— Видишь, я завязала глаза. И теперь мы на равных. Есть такой танец в Ниххоне –“Бурандо”.Когда мастера меча надевают маски без прорезей и сражаются в тишине, лишь ощущая друг друга, слушая дыхание и шелест одежды. Готов ли ты к поединку, муж?

Готов ли он? Снова ей проиграть? Ну уж нет. Он сел и раздвинул колени, развел руки широко, пытаясь поймать свою бабочку.

Иве было странно и страшно. Да, мир вдруг угас, потерялся, исчез. Только мужское дыхание, возбужденное, громкое. И пальцы. Он поймал ее, медленно усадив между ног. Все ощущения обострились. Как хорошо она вдруг поняла его! Беззащитна, беспомощна и так… чувственна. Поцелуй в основание шеи ощутила, как удар. Обжигающий, запустивший мурашки по коже, вырвавший стон.

— Чувствуешь?

Поймал пальцами ее руку, поцеловал в центр ладони, забросил себе за плечо, “расправляя” ее грудь, разворачивая Иветту, как сверток из листьев. Вторая рука закинута. И вот она уже распята у него на груди, руки у него на шее, спина выгнута, грудь вперед. А его ладони тяжело опустились на ее колени, сгибая, разводя их бесстыдно-широко. Ива представила себе эту сцену: на берегу тихого лесного озера сидит мужчина, а между ног у него - вот такая она, раскрытая до предела, до откровения, возбужденная, беспомощно-слепая.

Словно в ответ над ухом раздался его громкий вздох. Не у Иветты одной – воображение. Подтверждение тому каменной твердью упирается ей в поясницу. Потерлась спиною, мырлыкнув протяжно. Ощутила на коже капельку влаги и стон в шею. Протяжный, мужской.

— Ты – моя пытка.

Руки накрыли ей грудь, и она тут же выгнулась, подалась вперед, представляя, как наполняет его ладони собой. Она скучала по его рукам. И по его неторопливости тоже. Он, как и раньше, никуда не спешил, прислушивался, трогая, гладя, лаская. Вызывая прикосновениями стоны и вздохи. Сам лишь плотней прижимался. И мучал.

Вот и кто тут – чья пытка?

Рука скользнула в давно уже ждавшую его женскую плоть, горячую и влажную, и все же дрогнула. Пальцы гладили, перебирали задумчиво складочки, ласкали вход. Ива кусала губы, не смея кричать – в любой момент здесь могут появиться люди. Когда она вела сюда Армана – планировала только купание. А он жарко шептал ей в ухо:

— Ты просто не знаешь, сколько раз я представлял твой цветок… Сколько раз я хотел погрузить в него пальцы – вот так…

Знакомая твердость проникла, влажно и порочно двигаясь в ней.

— Сколько раз я мечтал сделать вот это…

Вторая рука, оторвавшись от груди, осторожно спустилась, нежно притронувшись к чувственной точке. Да, он был в этом мастером. Довести ее до блаженства одними пальцами и удерживать на краю – эти игры он любил и раньше. Сознание отступало. Кровь приливала к лицу, Ива стонала и всхлипывала, извиваясь в мучающих ее руках.

— А потом, потом я бы испил тебя, как лучший в мире напиток…

Руки внезапно исчезли, заставив ее громко взвыть. Куда?

Толчок – и она падает коленями и локтями в шелковую зелень травы. Нежное, но настойчивое прикосновение – и все ее естество открыто, как книга. Горячий язык, снова его руки, поцелуи. Он действительно пил ее, как амброзию. Твердые пальцы внутри, снова стремительно завязывающийся тугой узел желаний. Она билась, как подстреленная птица, кричала. И вдруг у самого уха услышала тихо:

— И взять. Взять свою женщину, свою жену – по праву мужчины и мужа. Вот так.

Ее словно огромной волной накрыло. Он вошел в нее медленно, продолжая ласкать, но шторм было уже не удержать. Он одного только проникновения ее сорвало, бросило на траву, растоптало, разорвало на ощущения и чувства. Она и вслепую ощущала теперь его каждую клеточку. Глаза были не нужны.

Удар. Тянущийся, будто бриз. Она только прижалась плотнее. Удар. Арман одним движением сильной руки сорвал с ее глаз повязку. Еще удар, и он вышел, заставив ее скулить. Развернул и посадил на себя, будто всадницу.

— Смотри на меня. Я хочу, чтобы ты видела. Видела, кто я теперь.

Он замер под ней, словно давая ей шанс сбежать. Ива медленно наклонилась, целуя его глаза. Легла грудью на грудь, принимая его, надеваясь, натягиваясь на горячую плоть, такая нетерпеливая и порочно-влажная.

Прошептала:

— Любовь моя. Ты самый сильный и самый красивый мужчина этого мира. Хочу тебя. Хочу тебя в себе глубоко.

Он подался ей навстречу, потом крепко обнял, а она еще крепче прижалась. Толчки, стоны и всхлипы. Лежа на его груди, целуя его, обнимая, она принимала Армана всего. Казалось, хотела впитать, как песок пляжа впитывал волны. Не отпустит и никому не отдаст, погрузит в себя, будто в морскую пучину.

Быстрее, быстрее, быстрее. Звериный рык, напряжение, стон, вспышка и крик. Женский крик, что вещает огромной вселенной — его женщина счастлива. Она к звездам взлетела в объятиях своего мужчины, дарящего жизнь свою снова и снова, одной только ей.