Гесериада

— Не подпилок ли ты, который не разбирает металла? Не собака ли ты, которая не разбирает родства? Разве не ты прогнал в ссылку своего старшего брата и разве не сонмы всех вышних тэнгриев и преисподних драконовых царей сжалились над ним и наделили его хозяйством?

— Тьфу, пропасть на тебя, — крикнул Цотон-нойон. — Посмотрите-ка на этого негодяя! Говорят, — продолжал он, — говорят, что семь ночных демонов-албинов хватают и пожирают в день по семисот человек, вместе с их конями, не разбирая при этом, по наряду они или без наряду, а потому поднесем-ка им в очередной оброк Цзуру вместе с его матерью! Отправляйтесь-ка вы туда сегодня оба, и пусть семь албинов сожрут сначала вас, а в следующий срок мы дадим ужо им других людей!

— Хорошо! — говорит Цзуру и смеется. А мать говорит ему потом:

— Что это, милый, что ж ты смеешься? Я думала, что родила разумного, доброго сына, но, видно, родила-то я сына скверного и никчемного. Разве не всем известно, что эти семь албинов хватают и пожирают в день по семисот человек, вместе с их конями? И разве не за тем нас посылают, чтоб нас обоих похватали и сожрали албины?

— Молчи, матушка, — отвечает Цзуру. — Ты, как женщина, не можешь понять: ведь если остаться тут, убьет дядюшка Цотон-нойон; отправиться туда — сожрут семь албинов. Разве у них не одинаков закон?

Не спеша, навьючил он на хайныка свою черную, дырявую полуюрту и тронулся вверх по балке-ущелью Больчжомурун-хоолай.

12 Цзуру убивает семерых албинов

Располагается Цзуру кочевьем у истоков Больчжомурун-хоолай. Поставил свою черную, рваную полуюрту, высек огня для матери и, сходив на охоту, вернулся с двумя семерками убитых оготона. Одну семерку он изжарил, а другую семерку сварил. Вечером являются семь албинов. У каждого спереди поперек седла — по сотне людей, а сзади поперек седла — по сотне лошадей. Цзуру выходит к ним навстречу.

— Умереть со страху, что же это такое? Зачем же беспокоишься выходить ты сам, премудрый Гесер-хан, государь десяти стран света?

— Дошла до меня про вас молва, — говорит Гесер, — молва, будто вы поедаете в день по семьсот человек вместе с конями, не разбирая, обречены вам они или нет. Потому-то и послал меня к вам на съеденье дядя Цотон. А в другой раз, говорит, представим им других людей.

— Умереть со страху, что значат эти слова твои, милостивый, премудрый Гесер-хан, повелитель десяти стран света?

— Но вы, должно быть, голодны? — говорит Гесер. — В таком случае соблаговолите остановиться в моей плохонькой юрте и отведать у меня чаю и супу-шолю.

Албины остановились, и он предложил им две семерки оготона. Но те, не съевши даже и одного оготона, стали было прощаться, как Гесер говорит им:

— Отдайте мне семь голов коней своих за одну волшебную штуку, которой я вас научу! — Тогда албины стали между собою советоваться, говоря: «Вот беда-то! На чем же нам ехать, если отдать семь голов коней?»

— А вы, — говорит Цзуру, — вы поезжайте верхом на этих вот моих семи белых палочках. Но только поезжайте вскачь и приговаривайте: «Режь горы, пересекай долины, сокрушай скалы, дроби кочки, пересекай море!» Эти мои палочки будут, пожалуй, подороже ваших коней.

Албины с радостью согласились, слезли с коней, пересели на палочки и поехали. Едут и приговаривают они: «Режь горы». И действительно, как и говорил Гесер, свободно мчатся. Тогда албины подумали: «Раз уж этакие трудности мы свободно миновали верхом на этих фальшивых конях, то нам и море нипочем». И вот они смело бросаются в море. Но тут семь белых палочек, обернувшись семью рыбами, нырнули в морскую глубину, а семь албинов пошли ко дну и потонули.

Семь белых палочек вернулись к своему хозяину, и таким образом Гесер своею чудесной силой истребил семерых албинов и завладел семью их конями.

13 Цзуру (Гесер) обращает в буддийскую веру шайку разбойников

В то время повыше жилья Цзуру, охотясь, кочевала шайка горных бродячих хищников. Цзуру распознал их своею волшебной силой, распознал и выходит им навстречу в виде одного из своих хубилганов — оборотней. То был хорек с белоснежными коготками, спереди золотой, а сзади серебряный. Цзуру заставляет его играть и забавлять охотников. Все они бросили охоту, смотрят и удивляются. С закатом солнца Цзуру забирает своего хорька и уходит домой. Пора бы на покой и охотникам, но поздно вечером является к Цзуру от них человек и говорит:

— Наши полагают так: а ведь этот человек нам немного сродни! Пусть же одолжит нам своего хорька, мы позабавимся и вернем.

— А вы отдадите мне взамен триста своих меринов, если потеряете моего хорька? — спрашивает Цзуру.

— Отдадим! — говорит тот.

— Ведь ты, должно быть, высказываешь только свое мнение, не спрося своего сайда-атамана. Пойди-ка лучше спроси, — говорит Цзуру.

Тот пошел, спросил и ему было сказано: конечно, мол, дадим, только непременно приноси.

Опять посланный является к Цзуру и говорит:

— Мне велено передать тебе, что, если потеряют твоего хорька, отдадут своих меринов.

Тогда Цзуру вручил ему хорька и повторил: