Гесериада

— Смотрите же, не потеряйте моего хорька! Разумеется, в ту же ночь хорек по привычке вернулся к своему хозяину, а Цзуру рано утром является к охотникам и требует назад своего хорька. Те поискали в очаге — хорька нет.

— Видно, твой хорек прокопал нору и ушел! — говорят они.

— Известное дело, что хорек не с неба сходит! — говорит Цзуру. — И вы прекрасно знаете, что хорек из земли вылазит, да только задумали, должно быть, отделаться шутками? Отдавайте-ка по уговору триста своих меринов!

— Да разве же ты, — говорят разбойники, — разве ты не такой молодец из молодцов, что сможешь и сам отобрать триста наших меринов? — И с этими словами они тронулись в путь. Цзуру пошел за ними пешком. Когда они втянулись в ущелье между двух очень высоких гор, он взобрался на вершину ближайшей горы, оторвал целиком огромную скалу и этой скалой ударил по вершине дальней горы, которая пошла оттого кругом, сотряслась же и ближняя. Когда же сотряслись, закружились обе горы, то под ударами падающих камней с этих гор закружились и кони, и люди трехсотенной банды и бросились было бежать к ближней горе, где был Цзуру, но тот по-прежнему валит их с ног.

— Милосердный Богдо! — взмолились те. — Мы готовы поступить по твоей воле, какова бы она ни была, если б даже ты и казнил нас лютейшею казнью.

— Что там за моя воля, подайте моего хорька, — говорит Цзуру.

— Что там за твой хорек, поступи по твоей воле, — отвечают те.

— А раз поступать по моей воле, — говорит Цзуру, — так снимай свои волосы и бороды, принимай веру, посты и обеты!

Тогда являются к нему все они и без различия пола снимают и волосы и бороды. Так, обративши разбойников в веру, забрал Гесер триста меринов и воротился домой.

14 Цзаса навещает Цзуру в ссылке. Цзуру открывает ему, что он Гесер

И стал летовать Цзуру в своей рваной черной полуюрте с целым табуном коней: семь голов, взятых у албинов, да 300 — у шайки горных разбойников.

Тем временем Цзаса-Шикир оплакивает своего младшего брата:

— Послал коварный Цотон-нойон соплячка моего Цзуру на съеденье семерым албинам, и, должно быть, они уже съели его. Если так, то сражусь с ними в смертном бою, а если жив еще Цзуру, так проведаю-ка своего младшего брата!

И с этими словами седлает он своего серого крылатого коня, надевает свой чешуйчатый панцирь, покрывает свою благородную голову знаменитым своим шлемом — Дагорисхой, вкладывает в колчан тридцать своих белых стрел, берет свой черный лук, надевает свой булатный обоюдоострый меч и едет вверх по ущелью Больчжомурун-хоолай. У истоков Больчжомурун-хоолай видит он табун меринов и думает: ну, это, должно быть, албины пожирают моего соплячка-Цзуру. Выхватывает Цзаса-Шикир свой остро-булатный меч, пришпоривает своего крылатого серого коня. Видит он, среди табуна стоит рваная черная полуюрта. В потайном месте привязывает он своего крылатого серого и с обнаженным остро-булатным мечом в руках, подкравшись к юрте, заглядывает в нее, приподняв кошму. А как заглянул, видит, там сидит соплячок-Цзуру, от жары распахнув полушубок. В один миг меч в ножны, и Цзаса в юрте.

— Ай, Цзаса мой! — вскрикнул Гесер. — Встал, побежал, обнялись и оба рыдают. И от рыданья их всколебалась Златонедрая Земля.

— Цзаса мой! — говорит Гесер. — Разве не ясно, что ты пришел за тем, чтобы умереть вместе со мною у албинов, если умер я; но если я жив, то — проведать меня? И разве это не верный признак твоего богатырского нрава?

И поставил Гесер жертвенник и умиротворил Златонедрую Землю.

— Родной мой, — продолжал Гесер. — Я ведь не Цзуру-соплячок, твой брат: я не иной кто, как милосердный Гесер-Мерген-хан, государь десяти стран света. Но об этом, мой родной, не открывай людям. До пятнадцати лет суждено мне в образе Цзуру усмирять всяческих злобных докшитов, а потом проявлюсь я Гесером и возьму вас в свою свиту.

Цзаса радостно смеется, а Гесер продолжает:

— Отведи вот этих моих триста меринов и подари ты нашему бедному отцу, а вот эту семерку коней ты возьми себе. И знай, родной мой, что я неподвластен закону смерти. — Цзаса-Шикир поехал домой и погнал табун меринов. По дороге встречает его Цотон-нойон и спрашивает:

— Цзаса! Откуда ты взял этот табун меринов?

— Я, — отвечал Цзаса, — убил семерых албинов, которые схватили Цзуру и пожирали, и вот угнал меринов.

— Стало быть, тот негодяй умер? — говорит Цотон. — Туда ему и дорога! Хорошо, что ты-то, мой родной, благополучно вернулся! — и с этими словами Цотон поехал своей дорогой. Цзаса передал своему отцу 300 меринов. Радуется старик и говорит:

— Да, сразу видно, что это мой сын: вылитый я!

15 Цзуру (Гесер) убивает Мангуса Ик-Тонгорока

В то время появился Мангус Ик-Тонгорок, который восседал на маковке высокого, до самых небес, субургана-часовни, называемого Курме. Людям, находившимся к югу оттуда, он заслонял утренний свет солнца; людям, находившимся к западу, заслонял полуденный свет, а людям к северу от него — вечерний свет солнца.