Гессенская волчица

В течение недели абиссинцы знакомились с Санкт-Петербургом, отдавали визиты вежливости, посещали храмы и дворцы, учреждения и магазины. Привыкшие к эфиопским просторам, посланцы далёкой страны даже после посещения Одессы и путешествия по железной дороге были ошарашены огромным европейским городом. Очень многое вызвало любопытство и удивление эфиопов, и монументальные постройки с огромным количеством окон, и многочисленный шумный городской транспорт, и толпы людей, торопливо шагавших и бегущих в разные стороны.

Почему-то абиссинцев особенно поразили велосипеды. Ещё в Одессе посольская делегация была приглашена на городской ипподром, где проводились соревнования велосипедистов. Увидев, как уверенно, на большой скорости мчались гонщики, принцы и сопровождавшие их оруженосцы-офицеры загорелись желанием приобрести себе двухколёсные машины. Но ещё больше их интересовало всё, связанное с русским оружием и русской армией. Эти природные воины ценили оружие больше, чем что-либо ещё.

* * *

Пока гости знакомились с прелестями русской столицы, граф Игнатьев лично встретился с членами русской экспедиции в Абиссинию – Леонтьевым, Звягиным¹¹¹ и иеромонахом Ефремом.¹¹²

Официально экспедиция направлялась под эгидой Императорского Русского Географического общества и в её задачи входило «…изучение течения светил небесных, стран земли, веры, законов, нравов и обычаев народов, на земле обитающих, животных, на земле водящихся, и растений». При этом её статус был подкреплён весьма солидным финансовым обеспечением и политической поддержкой по линии военного ведомства.

Леонтьев имел поручение собирать подробную информацию о населении, транспортных коммуникациях, вооружённых силах Эфиопии, её взаимоотношениях с европейскими странами. Кроме того, шла речь об установлении дипломатических контактов с абиссинским негусом, с чем лихой уланский офицер блестяще справился.

Леонтьев представил канцлеру свои соображения относительно дальнейших российско-абиссинских отношений. Прежде всего, предложил он, необходимо отправить в Аддис-Абебу русскую дипломатическую миссию, учредив там постоянное посольство.

На втором месте стояла посылка в Эфиопию русских специалистов. Армия негуса нуждалась в военных инструкторах, чтобы из плохо вооружённой иррегулярной толпы получилась регулярная военная сила, способная противостоять европейским воякам. Леонтьев считал, что абиссинцы являются прекрасными воинами, выносливыми, неприхотливыми, но при наличии замечательного людского материала не было ни умелых офицеров, ни действенного унтер-офицерского корпуса.

Для обуздания эпидемий, ежегодно уносивших тысячи людских жизней, абиссинцам нужна была современная медицинская помощь. Абиссинские знахари «лечили» по старинке, используя прадедовские снадобья из змеиного яда и перетёртых червяков, почему был желателен приезд русских врачей и фельдшеров.

Особое внимание Леонтьев обратил на развитие промышленности Абиссинии, что могло принести существенные прибыли России. Поиск и добыча природных богатств, строительство фабрик и мастерских, всё это требовало не только знающих инженеров и техников, но даже простых каменщиков, ибо абиссинцы умели строить лишь архаичные здания из ракушечника, глины и соломы.

Романтик и немного авантюрист, Леонтьев говорил всем, что поехал в далёкую Абиссинию из желания показать всему миру – русские могут служить своей Родине, не прибегая к огню и мечу, не хуже англичан, французов и немцев, свивших себе при помощи этих двух факторов прочные гнёзда в Африке. Но Николай Степанович при этом был прагматиком. Он заинтересовал графа Игнатьева предложением Менелика, который просил помочь Эфиопии в приобретении бухты Рахейта на побережья Красного моря. В случае удачного исхода Абиссиния получала выход к морю, а Россия получала возможность использовать эту бухту, как угольную станцию и стоянку для своих судов, а также в качестве торгового порта.

Всё упиралось в политическую волю России. Нежелание поссориться с Италией грозило потерей дружеских отношений с Абиссинией. Разумеется, что это усилило бы позиции французов, которые уже привыкли оказывать влияние на Менелика.

В 1894 году негус уже подписал концессионное соглашение на 99 лет со швейцарским инженером Альфредом Ильгом на постройку железной дороги от французского Джибути до Аддис-Абебы. Акционерами компании были сплошь французы, что ставило будущие железнодорожные сообщения Абиссинии в полную зависимость от французского правительства…

После недельных консультаций и совещаний был устроен приём абиссинского посольства Императрицей, который надолго остался в памяти добросердечных африканцев и гостеприимных русских.