Гессенская волчица

Двенадцать высших сановников в самых разных мундирах, сверкающих орденами, погонами и эполетами, все они собрались в ожидании Императрицы. Александра Фёдоровна вошла в библиотеку, поздоровалась на ходу и предложила всем присаживаться.

Усевшись в кресло, Александра Фёдоровна выдержала небольшую паузу и обратилась к присутствующим:

– Господа! Все вы знаете, что вчера произошло в Гельсингфорсе. Наши финляндские подданные встали на путь открытого неповиновения и мятежа. Прискорбно осознавать, что среди бунтовщиков оказались не только представители простонародья, но и лица, обличённые нашим Высочайшим доверием. В связи с этим прошу высказать мнения, как следует поступить с теми, кто посмел выступить против существующих устоев и самодержавной власти.

Генерал-адмирал ответил первым:

– Ваше Величество! Законоположения относительно Финляндии создавались не за один день. Такое решительное их разрушение, которое было сделано Манифестом пятнадцатого января, не могло не вызвать протестов и возмущений. На протяжении почти девяноста лет мы мирно жили с финнами, и если бы не такие поспешные перемены…

– Ваше Императорское Высочество, – вклинился граф Игнатьев, – работа по созданию общего законодательства для Империи и Великого Княжества была начата ещё в 1891 году Особым совещанием под председательством покойного Бунге. И события последнего года показали, что эти начинания были абсолютно верными. Мы не можем больше терпеть ситуацию, когда русская полиция лишена возможности арестовать злоумышленников на финляндской территории.

– Николай Павлович, Вы снова надеетесь на силу штыка и пули? – язвительно спросил Алексей Александрович.

– Я, Ваше Высочество, привык полагаться на силу разума… Но ежели кому-то трудно понять очевидное, тогда да, наступает время штыка и пули…

– Я прошу всех вернуться к проблемам Финляндии, – перебила спорщиков Императрица.

Сергей Александрович встал и заговорил:

– Ваше Величество! Невозможно воспринимать события в Гельсингфорсе, как простой бунт. Случилось немыслимое. После декабря 1825 года впервые против самодержавной власти открыто выступили лица, которым русским Государем были дарованы высшие воинские чины.

– Ты хочешь устроить в Финляндии войну? – резко спросил генерал-адмирал.

– Я хочу, чтобы финляндские подданные Её Величества исполняли русские законы и повиновались.

– Ваше Императорское Величество! – обратился канцлер. – Нельзя терять время. Ныне время работает на бунтовщиков. Чем больше мы будем затягивать принятие решительных мер, тем больше неокрепших душ будет вовлечено в бунт.

– Хватит ли сил, чтобы привести бунтовщиков к повиновению?

– Государыня! Я попрошу военного министра доложить о наличных силах…

Получив разрешение, генерал Пузыревский стал докладывать, что в Великом Княжестве расквартировано четыре двухбатальонных полка Финляндской стрелковой бригады (Гельсингфорс, Тавастгус, Або, Николайстад), Свеаборгский крепостной пехотный батальон, Выборгский крепостной пехотный батальон и четырёхбатарейный Финляндский артиллерийский полк в Гельсингфорсе. Что же касается финских войск, то в каждом из губернских городов дислоцируется стрелковый батальон, а в Вильманстранде – Финский драгунский полк. Надеяться на преданность финских войск в сложившейся ситуации не приходится, наоборот, они составляют возможную опору для бунтовщиков, ежели те задумают вооружённое выступление. Единственно, на кого возможно положиться, это Лейб-Гвардии 3-й Стрелковый Финский батальон.

– Александр Казимирович! Скажите проще, имеющихся войск достаточно?

– Никак нет, Ваше Императорское Величество! В случае возникновения беспорядков и вооружённых выступлений наши войска будут способны лишь оборонять свои казармы, да и то, не очень долго, ибо отсутствие продовольствия заставит выйти за пределы расположения.

Сергей Александрович добавил:

– Ваше Величество! Полагаю необходимым срочным образом направить в Финляндию войска Петербургского округа. Кроме того, необходимо усилить силы полиции и жандармерии. Илларион Иванович, – обратился он к графу Воронцову-Дашкову, – что Вы скажете по поводу личного состава финской полиции?

– Крайне ненадёжны, Ваше Высочество! По моим верным сведениям финская полиция заражена духом автономии. Более половины надлежит уволить, заменив выходцами из русских губерний. Пока что я распорядился отправить в Гельсингфорс из Петербурга весь наличный полицейский резерв. Но это мера временная. Считаю необходимым иметь в Гельсингфорсе жандармский дивизион по образцу Петербурга, Москвы и Варшавы. Времени на раздумья у нас нет, формировать дивизион нужно уже сегодня.

Александра Фёдоровна внимательно слушала, что-то записывала. Ей нездоровилось, но необходимость принять решение по финляндским событиям удерживала её, а мысли о возможной причастности финнов к убийству Николая придавали силы действовать.

Сергей Александрович предложил сформировать жандармский дивизион для Финляндии, взяв эскадрон из Петербургского дивизиона и дополнив его охотниками из гвардейской кавалерии.