Гессенская волчица

– Вы забываетесь! – вскрикнул Шереметев. – Не сметь в моём присутствии произносить такие речи! Я русский генерал, а Вы – русский офицер. У меня есть Высочайший приказ и я его исполню, чего бы мне это не стоило. И потому я убедительно прошу всех присутствующих, у кого есть такая возможность, передать этим самозванцам, что если к завтрашнему утру они не очистят Рыцарский дом, я прикажу солдатам и жандармам просто вышвырнуть их.

Медленно поднялся с места вице-председатель Судебного департамента барон Пальмен,¹⁶⁸ 84-летний седовласый старик в старомодном фраке с двумя орденскими звёздами.

– Ваше Высокопревосходительство, – обратился старик к Шереметеву, – финские законы считают преступником любого, кто посягнёт на работу Сейма и кто попытается воспрепятствовать депутатам в их работе.

– Полноте Вам, барон! Финские законы? Нет больше никаких финских законов. Хватит уже прятаться за установления шведского короля! Давно пора привыкнуть к тому, что Финляндия – неотъемлемая часть Российской Империи! И вы будете жить по российским законам.

– Но как же те обещания о неприкосновенности финских законов, которые были даны в своё время Блаженной Памяти Императором Александром? – спросил сенатор Нюберг.¹⁶⁹

– Карл Августович! С той поры много воды утекло. А ежели Вам так хочется поиграть в воспоминания, то я снова напомню, что особенных финских законов никогда и не существовало. Это были шведские законы, – довольно ответил Шереметев, поправляя свои роскошные усы. – Или Вы хотите уверить меня, что «Sveriges Rikes Allmanna Lag»¹⁷⁰ было принято не шведским риксдагом?

– Но если депутаты Сейма не подчинятся требованиям Вашего Высокопревосходительства? Что тогда Вы намерены делать?

– Это не мои требования, Карл Августович! Это Высочайший приказ! Ни я, ни Вы, никто не смеет его обсуждать. Завтра ровно в восемь утра я прикажу разогнать это сборище.

– Вы готовы применить насилие, Ваше Высокопревосходительство? – спросил Тудер.

– Да, Карл Иванович, насилие. У меня не остаётся иного выхода, если благоразумие не возьмёт верх. Я обязан исполнить Высочайший приказ. Слава Богу, я никогда не был ослушником Высочайшей воли!

Генерал Ернефельт,¹⁷¹ хмурый бородач, ведавший в Сенате делами войскового управления, тихо сказал:

– Депутаты Сейма призовут на помощь народ, чтобы защитить свои законные права. Не будут же солдаты стрелять в безоружных…

– Бунт будет подавлен, в случае его возникновения, любыми средствами! – так же тихо, но твёрдо ответил Шереметев. – Вам напомнить про расстрел студенческих беспорядков в Петербурге?

– Да что же это такое! – вскочил со своего кресла барон фон Тройль.¹⁷² – Я хочу напомнить всем, господа, что мы в Финляндии, а не в России! Здесь не Кавказ и не Туркестан, где вы могли сжигать селения и убивать мирных обывателей! Здесь – Европа! И единственное, что нас связывает с Россией, это то, что русские цари занимают престол Великого Княжества!

Фон Тройль был готов говорить долго, не выбирая выражений, но страстную речь сенатора прервал помощник генерал-губернатора генерал Гончаров.¹⁷³ Старый кавказский служака грохнул кулаком по столу, да так, что пузатый графин с водой мелко задрожал.

– Это я хочу Вам напомнить, барон, что Россия там, куда ступил сапог русского солдата! – сказал он. – Вы напомнили про Кавказ? Да, русский солдат победил Шамиля. А ещё Бонапарта и Фридриха Великого, и короля шведского! И я никому не советую тут, в Финляндии, устраивать возмущения. А если господа сенаторы не желают исполнять Высочайшие повеления, то в России имеется и Сибирь. Все лица, которые будут препятствовать действиям законной власти, будут в административном порядке высланы за пределы Великого Княжества.

– Но это немыслимо, – дрожащим голосом сказал барон Пальмен. – Нет никаких законных оснований для таких шагов. Я хочу заметить, что закрытие финляндских газет – это уже превышение власти… И всякое нарушение финских законов вызовет крайнее возмущение народа…

– Вы ошибаетесь, барон. Сегодня Государыня утвердила положение Комитета министров о введении на территории Великого Княжества Финляндского положения чрезвычайной охраны. И поэтому возмутители спокойствия будут предаваться военному суду, – постучал Шереметев по столу двумя согнутыми пальцами. – С лишением всех чинов и наград… Говорят, что канцлер граф Игнатьев планирует заселять Сибирь… Мне бы очень не хотелось, господа, чтобы переселение началось с финляндцев.

В кабинете воцарилась тишина. Тихо вошедший чиновник передал Тудеру какую-то записку. Прочитав её, сенатор встал и заявил:

– Господа! Как мне стало известно, из Петербурга в Финляндию выступили гвардейские полки. Они идут подавлять наши права и свободу. Поэтому дальнейшее сотрудничество с канцелярией генерал-губернатора я считаю невозможным. Я призываю сенаторов немедленно отбыть в Сенат.

Тудер стремительно вышел из кабинета. Вслед за ним организованно вышли все финляндские сенаторы.

* * *