Гетопадение

– Шульц, а твой пацан-то повоспитаннее тебя будет, – усмехнулась Рината, милейшая танцовщица линди-хопа всего Гильгена, недавно справившая с беззаконием золотую годовщину. Она взяла в руки винный бокал, из которого торчал чайный пакетик, и посмотрела сквозь него на люстру, – И как же зовут это чудо?

– Г’укас, – спокойно ответил Антон, всеми силами старавшийся не выдавать своего волнения.

– И сколько же вам лет, молодой человек? – Расул усмехнулся и скрестил руки на груди. Он взял маленькую чашку в горошек, в ручку которой едва помещался его указательный палец, – И догадался ведь сходить за чаем. Как маленький хозяин.

Антон на секунду потерял хладнокровие, и это не осталось незамеченным: – Ему семь. Сейчас схожу за чашками, – он хотел сделать мальчику знак, чтобы тот шёл с ним, но ребёнка уже усадили на освободившееся место. Врач беспомощно посмотрел на Отто и Глэдис, одаривших его такими же растерянными взглядами. Однако времени разбираться не было, и он поспешно вышел за дверь.

Когда Антон вернулся, ребёнок всё ещё сидел на его месте и болтал ножками, с любопытством рассматривая разношёрстную толпу собравшихся в комнате. Четырём людям, которым в прошлый раз не досталось чашек, дважды серьёзно повезло: новую партию он взял из одного сервиза, и, кроме того, далеко не во всех из них было что-то дешевле двадцати евро. Ни в одной из них чая не было. Антон прочистил горло, но, его появление, казалось, не произвело ровным счётом никакого эффекта.

– Ох, моя внучка тоже без ума от этих лошадок.

– Они лунороги, – поправил мужчина в кожаной куртке.

– Стоят, как настоящие, по крайней мере, – ехидно заметил Расул.

Антон громче, чем того требовали правила этикета и безопасности поставил чашки на стол, и беседа самоустранилась.

– Итак, – он подошёл к своему законному месту, поднял мальчика, и посадил на колени. В руках у ребёнка была самая большая чёрная кружка с надписью «Boss». Все остальные бандиты, хулиганы и тунеядцы пили из фарфоровых чашечек, винных бокалов и стеклянных банок, – Пг’остите за эту заминку, вода долго кипятиг’ась. Пг’одолжим? Мои аг’ументы вы высг’ушали. Я считаю, что дег’аю достаточно, чтобы с моей позицией считаг’ись.

Расул едва заметно улыбнулся, но на этот раз довольно добродушно, – Мы Вас поняли. Интерес у Вас тоже вполне очевидный.

Антон сглотнул. На его лбу выступили капельки пота. Октай тоже сделал глоток и любопытно перевёл взгляд с Расула на отца.

– Слушай папочку, Лукас. Он у тебя хороший. А ещё лучше он будет, если начнёт поставлять нам леденцы, – он поднял брови и выразительно посмотрел на врача.

– Г’еденцы? А что, сахара и жвачек вам уже недостаточно, – возмутился Антон.

– Ну, леденцы нам практически дарит наш общий друг, но раз он скоро переедет к бабушке с дедушкой, то пора искать новых друзей. Иначе, ему придётся остаться, – он обратился к Октаю, который упёршись кулаками в щёки, слушал взрослый язык по-настоящему крупного бизнеса, – Вот ты мне скажи, Лукас, разве можно быть жадиной?

– Пап, нужно делиться, – мальчик вопросительно посмотрел на Антона.

– Да, – прошипел он сквозь зубы, – Что г’то я? Надеюсь, этому ябеде там понг’авится, и он не вег’нётся.

— Не волнуйтесь, доктор. Каким дураком нужно быть, чтобы уехать от бабушки с дедушкой? Оттуда ещё никто не возвращался.

***

Оказалось, даже сгибание пальцев может оказаться довольно трудной задачей, когда об этом думаешь. У Октая ничего не получалось. Мальчик хмурил брови, злился и тяжело дышал. Врач всё время говорил ему выдохнуть и отдохнуть, но мальчик, не слушал и только с большим рвением пытался выполнить задание. Господин Шульц прекрасно понимал, что злится на себя и боится его расстроить. Он ловил себя на мысли, что его начинает раздражать упёртость подопечного. Тогда он выдыхал сам и успокаивал мальчика: «Уже лучше. Давай не будем торопиться. Отдохнём и продолжим завтра».

– Но ещё ничего не получается. Вообще ничего, – он поднял на Господина Шульца красное мокрое лицо. Он с трудом выговаривал слова, стараясь не давать голосу трястись.

– Для первого дня это отличный результат. Ты молодец, – Антон потрепал его по волосам и, покачивая на руках, отнёс в спальню, – Давай-ка ты у меня лучше почитаешь книжку или поиграешь во что-нибудь.

Дверной звонок заставил врача вздрогнуть и схватиться за грудь, в то время как Октай даже не поднял глаз.

– Кто там так поздно по гостям ходит? – врач ругнулся про себя и накрыл мальчика одеялом.

– Тётя Глэдис, – отрешённо отозвался он.

– Как ты это понял?