Гезат

Чуть не сбив меня, курьер резко остановил коня, вороного с белой вертикальной полосой на груди, который возбужденно всхрапывал, словно учуял опасного хищника, и прокричал, срываясь в фальцет:

— Срочно присоединяйся со всем своим отрядом к колонне!

Наверное, это будет первое сражение, в котором юноше придется участвовать, если, конечно, оно случится. Иначе бы знал, что за то время, пока легион переправится по наплавному мосту через бурлящую реку, мой отряд успеет спокойно пообедать и доехать шагом к месту назначения.

— Что случилось? — продолжая жевать, спросил я.

— Помпеянцы напали на наши легионы! Воспользовались тем, что нижний мост смыло! Мы идем на помощь! — выпалил он, глядя на меня так, будто это я виноват в разрушении моста.

Видимо, наши враги увидели, как мимо их каструмов проносятся обломки моста, решили, что разрушены оба, что возвращавшиеся с грабежа легионы отрезаны от своих, и воспользовались моментом.

— Передай легату, что мы срочно выдвигаемся к мосту, — спокойно сказал я.

На самом деле собирались мы неспешно. Переправляться вплавь через разлившуюся, бурную реку было стремно, а по мосту все еще передвигались узкой, человека два, колонной легионеры. По нему и при спокойной реке переходили с опаской. Когда мой отряд, точнее, примерно треть списочного состава, подъехала к мосту, начала переправляться последняя когорта. Мы дождались, когда все легионеры окажутся на противоположном берегу, после чего спешились и, ведя коня на поводу, по одному отправились за ними следом. Я, как положено командиру, шел первым. Наплавной мост был сколочен из толстых бревен, обтесанных сверху. Надо было наступать или на каждое, или через одно. Если мне был более удобен первый вариант, то коню — второй, из-за чего он или отставал, натягивая повод, или напирал на меня, дыша над моей головой громко и часто. По сухому мосту идти сложно, а по мокрому и вовсе не фонтан. Мои ноги и лошадиные копыта часто соскальзывали. Я матерился, конь тревожно всхрапывал. Нам обоим не хотелось оказаться в мутной бурной воде. Представляю, каково переправляться идущим за мной германцам, которые в большинстве своем не умеют плавать. Последние метров двадцать мы с коней преодолели почти бегом. Ступив всеми четырьмя копытами на землю, Буцефал радостно заржал. Я с ним согласился.

Мы обогнали два легиона, спешивших на помощь. Им пришлось потесниться, сместиться к правой обочине сравнительно узкой дороги, которая петляла между холмами, поросшими маквисом. Мы должны были разведать, где находятся те два легиона, что отправились за фуражом. Может, зря спешим, их уже разбили. Я скакал впереди, поэтому, обогнув выступ высокого холма, после которого дорога резко поворачивала от реки, первым увидел вражескую конницу. Она неторопливо скакала нам навстречу, рассыпавшись на всю ширину узкой долины, что начиналась за поворотом. То ли их выслали на разведку, то ли совершали обходной маневр. Было их очень много. Видимо, в один кулак собрали всю, что в распоряжении помпеянцев, а это тысяч пять, то есть раз в десять больше, чем в данный момент под моим командованием.

Я решил, что они ведь не знают, сколько нас, да и два легиона на подходе, поэтому подогнал коня шпорами и громко скомандовал:

— В атаку!

Германцев численное превосходство противника не смутило. Всадники поскакали вслед за мной, разворачиваясь в лаву, а пехотинцы схватились покрепче за гривы лошадей своих напарников и довольно резво побежали рядом с ними. Мы неслись навстречу врагу, и копыта сотен лошадей отбивали гулкую дробь на мокрой после дождя земле. Поймал себя на мысли, что мне это чертовски нравится, что перестал бояться, что начал получать кайф от боя, от состояния, когда все чувства обострены до предела, потому что нет права на ошибку.

Наша решительность смутила противника. Может быть, подумали, что это очередная подляна, что за холмом ждет большой отряд, а может быть, просто струсили, но резво принялись разворачивать лошадей и удирать. Задние не сразу поняли, в чем дело, из-за чего получилась сумятица, давка. Пока они разобрались, я успел доскакать и поразить пикой двух кельтиберов — молодых парней в кожаных шапках и куртках, заменяющих доспехи. Мои подчиненные сбили еще десятка три врагов, однако остальныеуспели оторваться метров на сто, и я решил не гнаться за ними. Как бы самим не оказаться в западне. Вполне возможно, что за следующим холмом находится вражеский легион. Германцы быстро собрали трофеи. Двух лошадей и оружие убитых мной отдадут мне, когда вернемся в лагерь, а остальное поделят.