Гезат

Дальше было по опробованной схеме. Я нашел в колонне префекта Спурия Эбуция Кара, сделал ему предложение, после чего вернулся с его людьми во главе с Титом к стаду, спрятанному в лесу у дороги. Себе мы оставили одного бычка-двухлетка на сегодняшний ужин и на завтрак. Будет новый день, добудем новую пищу. После чего я съездил к префекту с Титом, пересчитавшим стадо, и получил тысячу семьсот денариев. Две с половиной сотни пошли мне и по полтиннику воинам.

Новички-эдуи сильно удивились. Когда они воевали в своей армии, такое стадо пришлось бы разделить на всех. Себе оставили бы только лучшую часть, того же бычка-двухлетка, как и мы. А тут сразу столько денег! За полсотни денариев в эдуйской деревне надо корячиться все лето. При этом обещают еще и жалованье заплатить, во что новички верят с трудом, несмотря на заверения своих земляков, которые служат в турме второй год.

32

Вечером, когда мы ели вареную молодую говядину, по армии разнесся слух, что нервии в десяти милях, ждут нас на противоположном берегу реки Сабис. Видимо, информация была из серьезного источника, потому что утром двинулись в боевом порядке: впереди скакала вся конница армии, следом шагали шесть старых легионов, потом обоз, а за ним два новых, тринадцатый и четырнадцатый. Я облачился по полной программе, включая кольчужное ожерелье и бармицу, только пока не застегивал последнюю, ехал с открытым лицом. Взял с собой легкую пику. Получилось, что зря тащил сюда длинные тяжелые копья. Оказывается, у нервиев нет конницы, предпочитают сражаться в пешем строю. Наверное, по их мнению, езда на лошади тоже изнеживает, делает мужчин слабыми.

Река Сабис оказалась шириной метров двадцать и глубиной по пояс. Он протекала в ложе между двумя длинными холмами, которые плавно спускались к ней. Склоны, поросшие травой, были длиной метров двести. На вершинах холмов рос лес. На ближнем берегу отряд префекта каструма, который всегда следует впереди армии и подбирает место для следующей ночевки, уже разметил, где будут ров, вал, четверо ворот, форум… На противоположном берегу тусовались несколько групп всадников из пяти-семи человек. Скорее всего, это виромандуи или атребаты — союзники нервиев. Как только мы переправились на противоположный берег, ближние группы удрали в лес, а когда мы вернулись на свой, опять появились на склоне. Пусть играют с ними в прятки те, кому скучно, а моя турма отъехала по холму дальше от дороги, где и осталась поджидать обоз, в котором ехали наши женщины со всем скарбом. То же самое сделали остальные три турмы одиннадцатого легиона. Поскольку префект Авл Форий постоянно тусовался в двенадцатом легионе, я был неофициальным командиром всей конницы одиннадцатого, она следовала за мной без всяких приказов.

Рядом с нами легионеры из девятого и десятого легионов начали оборудовать дальнюю от дороги часть каструма, нижнюю и верхнюю. Ближняя нижняя досталась седьмому легиону, пришедшему первым, средняя нижняя — восьмому, средняя верхняя — одиннадцатому, ближняя верхняя — двенадцатому. Последний только вышел на склон холма и еще не приступил к работам.

Не знаю, как другим, а мне лучше, когда бой начинается внезапно. Не успеваешь напереживаться, накрутить себя. Я сидел на склоне холма, ждал, когда приедет обоз, чтобы Гленн помог снять доспехи. Мимо четверо легионеров пронесли длинное бревно, спиленное в лесу. Наверное, пустят его на ворота. На склон выехали первые карробаллисты, сразу направились к тому месту каструма, где будут стоять ночью. И тут началось.

Как и большинство воинов римской армии, я не сразу понял, что происходит. Возле дороги возникла какая-то заваруха. Я было подумал, что две карробаллисты сцепились колесами, возничие подрались, а легионеры подтянулись посмотреть представление. У них так мало развлечений. Заваруха не прекращалась, наоборот, расширялась. Стало ясно, что там происходит что-то серьезное. Тут еще трубы призвали к атаке.

— По коням! — скомандовал я.

Буцефал пасся рядом со спутанными передними ногами и не расседланный. Я быстро снял пути, вскочил в седло. Пока ожидал своих воинов, увидел, что из леса на противоположном берегу реки выбежали вражеские воины. Их было так много, что, когда первые уже перебрались через реку, задние еще выходили из леса. Наша конница и стрелки, гонявшие на противоположном берегу вражеские группы, сразу рванула к каструму. Они успели проскочить между строившимися легионами. Одновременно враги очень большим отрядом наступали и на наш правый фланг, успев слету захватить часть обоза, и теперь напирали на седьмой и двенадцатый легионы.

Наверное, менее дисциплинированная армия, застигнутая врасплох во время строительства каструма, не выдержала бы удара и в возникшей неразберихе пала бы духом и разбежалась, но только не римляне. Они быстро построились, и каждый легион, а иногда и когорта, и даже центурия, самостоятельно начали отбиваться от наседающих врагов.