Гибель Лю Шаоци

В июле-августе 1967 г. при активной роли Кан Шэна, Се Фучжи и □и Бэньюя был создан «фронт борьбы против Лю Шаоци»[110]. Иначе говоря, массовые организации по всему Китаю стали проводить собрания, посвященные критике Лю Шаоци. Дело было, конечно, не только в неприятии самого этого политического деятеля, так как в те дни в стране защищать его каким бы то ни было образом стало уже невозможно. Критиковать «каппутиста номер один» руководители «культурной революции» считали необходимым для того, чтобы держать в страхе других потенциальных соперников в борьбе за власть и, упоминая их имена в одном ряду с именем опального главы государства, заткнуть им рты и усмирить.

Критике подвергались и приписываемые ему подлинные взгляды на внутреннюю и внешнюю политику. Скорее всего, именно этим объясняется появление в дацзыбао и малоформатной печати того времени высказываний Мао Цзэдуна о том, что он считает лозунг «каждому по труду» «буржуазным», осуждает «систему заработной платы», «систему воинских званий», стремление «перенимать все» у заграницы, чем, по его словам, занимались Лю Шаоци, Гао Ган, Пэн Дэхуай[111].

Мао Цзэдун поставил в один ряд три имени; Лю Шаоци, Гао Ган, Пэн Дэхуай, видя в этих руководителях партии и государства своих главных оппонентов в период существования КНР. Главные расхождения между его платформой и их взглядами существовали, с его точки зрения, в двух областях.

Во-первых, в том, что сам он придерживался «пролетарского» подхода к ведению дел в КНР, т. е., выступая с позиций большинства китайского населения и защищая интересы этого большинства, которое Мао Цзэдун полагал неимущим или пролетариатом, он считал необходимым устанавливать такие порядки в экономической, социальной и политической жизни общества, при которых отвергался принцип оплаты по труду, считались ненужными система заработной платы, система воинских званий. Все должно было быть подчинено борьбе, классовой борьбе пролетариата против буржуазии, неимущих против имущих.

На практике это означало, что такая борьба велась безостановочно, перманентно; при этом не могло быть и речи о реальном строительстве ни в сфере экономики, ни в области социальной или политической жизни. Страна и народ должны были жить в состоянии постоянной подготовки к борьбе и ведения борьбы, в атмосфере военного лагеря, противостояния с внешними и внутренними врагами, т. е. в атмосфере, при которой исключались и нормальная жизнь человека, и политическая демократия, и экономическое строительство.

Во-вторых, Мао Цзэдун фактически обвинял Лю Шаоци, Гао Гана, Пэн Дэхуая в том, что они стремились «перенимать все» у заграницы, т. е. у СССР. Тем самым Мао Цзэдун проводил различие между собой и Лю Шаоци, представляя себя защитником национальных интересов Китая, независимости и самостоятельности КНР на мировой арене в отношениях со всеми государствами, но прежде всего во взаимоотношениях с СССР. Мао Цзэдун считал Лю Шаоци «приспособленцем», который видел пример в загранице, в деятельности «советских ревизионистов», и, следовательно, предателем национальных интересов Китая.

Это свидетельствует о том, что Мао Цзэдун был одержим идеей конфронтации с Советским Союзом, вел дело к военному противостоянию с нашей страной. А Лю Шаоци, Гао Ган, Пэн Дэхуай являлись, по его мнению, препятствием на пути проведения именно этой линии в области внешней политики. В материалах массовых организаций было, в частности, и такое напоминание: когда в августе 1945 г. газета «Цзефан жибао» «сеяла иллюзии о мире», то она явно отражала взгляды Лю Шаоци, заявляя, что «при данной обстановке все классы, нации, за исключением сумасшедших и идиотов, несомненно, хотят мира»[112].

Это также свидетельствовало о глубине разногласий между Лю Шаоци и Мао Цзэдуном. Лю Шаоци был глубоко убежден, что китайскому народу после окончания Войны Сопротивления Японии был необходим мир, что на основе всеобщего стремления к миру всех китайцев, вне зависимости от их классовой принадлежности, можно было строить взаимоотношения между такими двумя политическими силами в Китае, как Коммунистическая партия Китая и партия Гоминьдан Китая. Более того, Лю Шаоци, очевидно, вообще полагал, что война должна максимально или по возможности исключаться из жизни китайского и всех народов мира.