Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов

Затем он представил нас друг другу. К моему несказанному облегчению, она не узнала ни моего имени, ни моего лица. Должно быть, я показался ей странным человеком, но совершенно беспечным быть было невозможно. Мы пошли в комнаты Арнольда, я с болезненным страхом. Я оставил ее в приемной и повел Энтрефорта внутрь. Арнольд был слишком поглощен собственными проблемами, чтобы испытывать опасное возбуждение от встречи с Энтрефортом, которого он приветствовал с равнодушной вежливостью.

– Но я слышал женский голос, – сказал он, и прежде, чем я смог пошевелиться, он вышел в приемную и оказался лицом к лицу с прекрасной авантюристкой, которая в порочном отчаянии вонзила стилет в его жизненно важный орган в отеле семь лет назад, потому что он отказался женись на ней. Они узнали друг друга. Оба вздрогнули и побледнели, но она, более сообразительная, сразу же овладела собой и направилась к нему с улыбкой и протянутой рукой. Он пошатнулся, его лицо было искажено страхом.

– О! – закричал он. – клинок выскользнул… я почувствовал, как он вышел… кровь льется… больно – я умираю! – и он упал в мои объятия и мгновенно испустил дух.

Вскрытие выявило удивительный факт, что в нем вообще не было крови, это постепенно объяснялось соляной кислотой, которую Энтрефорт прописал для этой цели, и которой Арнольд постоянно наполнял свой организм, и раны в аорте постепенно затягивались из-за истощения крови, и были совершенно исцелены. Все его жизненно важные органы были в порядке. Мой бедный друг, когда-то такой безрассудный и храбрый, умер просто из-за детского, беспочвенного страха перед женщиной; и она, сама того не желая, свершила свою месть.

1889 год

В ДЕСЯТИТЫСЯЧНОМ ГОДУ Уильям Харбен

10 000 лет н.э. Старик, которому было более шестисот лет, прогуливался с мальчиком по большому музею. У людей, которые двигались вокруг них, были красивые фигуры и лица, которые были неописуемо утонченными и одухотворенными.

– Отец, – сказал мальчик, – ты обещал рассказать мне сегодня о Темных веках. Мне нравится слушать, как люди жили и думали давным-давно.

– Нелегкая задача заставить вас понять прошлое, – был ответ. – Трудно представить, что человек мог быть таким невежественным, каким он был восемь тысяч лет назад, но пойдем со мной, я тебе кое-что покажу.

Он подвел мальчика к шкафу, в котором лежало несколько потертых от времени книг в золотых переплетах.

– Вы никогда не видели книги, – сказал он, вынимая большой том и осторожно кладя его на шелковую подушку на столе. – В ведущих музеях мира их всего несколько. Было время, когда на земле было столько же книг, сколько жителей.

– Я не могу понять, – сказал мальчик с выражением недоумения на интеллектуальном лице. – Я не могу понять, чего люди могли хотеть от них – они не привлекательны, они кажутся бесполезными.

Старик улыбнулся.

– Когда я был в вашем возрасте, эта тема была слишком недоступной для меня, но когда я стал старше и внимательно изучил историю прошлого, использование книг постепенно стало для меня понятным. Мы знаем, что в 2000 году их читали лучшие умы. Чтобы вы поняли это, я сначала должен объяснить, что восемь тысяч лет назад люди передавали свои мысли друг другу, издавая звуки языком, а не читая мысли, как это делаем мы с вами. Чтобы понять меня, вам нужно просто прочитать мои мысли настолько хорошо, насколько позволит ваше образование, но первобытный человек ничего не знал о мысленном общении, поэтому он изобрел речь. Человечество тогда было разделено на различные расы, и у каждой расы был отдельный язык. Как определенные звуки передавали определенные идеи, как и знаки и символы, а позже, чтобы облегчить обмен мыслями, были изобретены письмо и печать. Эта книга была напечатана.

Мальчик наклонился вперед и внимательно изучил страницы; его юный лоб омрачился.

– Я не могу понять, – сказал он, – это кажется таким бессмысленным.

Старик положил свои тонкие пальцы на страницу.

– Строка из этих слов, возможно, давным-давно донесла до читателя ценную мысль, – задумчиво сказал он. – Фактически, эта книга претендует на то, чтобы быть историей мира до 2000 года. Вот несколько фотографий, – продолжил он, осторожно переворачивая потертые листы. – Это Джордж Вашингтон, это папа римско-католической церкви, это человек по имени Гладстон, который был великим политическим лидером в Англии. Фотографии тогда, как вы видите, были очень грубыми. Мы сохранили часть картин написанных маслом, сделанные в те дни. Искусство было в колыбели. Создавая картину, ранние художники смешивали цветные краски и наносили их по вкусу на натянутый холст или на стены или окна зданий. Вы знаете, что наши художники просто бросают свет и тьму в пространство в необходимых вариациях, и получают нужный эффект – это все, что можно пожелать в подражании природе. Посмотри на этот пейзаж в алькове перед тобой. Листва деревьев, трава, цветы, полоска воды имеют все признаки жизни, потому что свет, который их производит, живой.