Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов

Ровно в одиннадцать часов на следующее утро мой единственный пациент вошел в кабинет. Я сразу заметил его изменившуюся внешность. Его лицо выглядело изможденным, а под глазами были тяжелые темные круги, казавшиеся почти черными во внутренних уголках век.

– Я видел ее, – тяжело вздохнув объяснил он. – Сегодня утром она была в часовне Всех Святых. Для меня было невозможно уйти, хоть я и должен был это сделать. Мне пришлось бороться со своим желанием посмотреть на нее, поговорить с ней. Я должен был бороться, как дикий лев, и это сказалось на мне, как вы можете видеть. Но, слава Богу, теперь все кончено!

– Я не думаю, что вы в состоянии перенести хирургическую операцию, – возразил я.

– Ради Бога, не откладывайте ее больше, доктор! – воскликнул молодой священник, сжимая мою руку. – Я скорее умру, чем вынесу еще один день такой душевной агонии.

– Хорошо, – сказал я. – Я ни в коем случае не считаю эксперимент опасным – лишь только изматывающим.

Пять минут спустя мой пациент, без пальто, жилета и воротника, лежал, растянувшись, на операционном столе. Еще через пять минут он был под воздействием эфира.

Моей первой процедурой было сбрить темные, мягкие, шелковистые волосы с нижней части головы молодого человека. Затем я сделал два V-образных разреза ланцетом у основания черепа, где френологи находят орган влюбленности, и поднял лоскут кожи с черепа. Следующим шагом было добраться до самого мозга, и я добился этого, просверлив в черепе два тонких отверстия с помощью самого маленького трепана, известного в хирургии. Я был поражен, обнаружив, что часть мозга, подвергшаяся воздействию таким образом, была в сильно воспаленном состоянии. Вместо того чтобы пытаться освободить перегруженный мозг каким-либо инструментом, я теперь поместил пиявку к каждому отверстию и позволил таким образом извлечь значительное количество крови. Затем я обработал рану антисептиком и наложил на нее швы.

Мой пациент вскоре вышел из-под действия анестетика, но выглядел очень слабым. Я поднял его на руки и отнес на диван в моей отдельной комнате. Строго приказав ему соблюдать покой и, по возможности, поспать, я оставил его одного на пару часов. По прошествии этого времени, посчитав безопасным позволить ему поговорить, я вернулся в комнату с большим любопытством, если не сказать волнением, и спросил его, как он себя чувствует. К моему удивлению, он тепло пожал мне руку, воскликнув, что будет считать меня своим величайшим благодетелем до конца своих дней.

– Ибо, – воскликнул он, – вы спасли мою душу от верной гибели. Слава Богу! Сейчас я испытываю при мысли об этой женщине не больше эмоций, чем о любой другой представительнице ее пола.

Я принес своему пациенту что-то освежающее, и в три часа он покинул мой кабинет в приподнятом настроении, пообещав вернуться на следующий день, чтобы доложить о своем состоянии.

В течение трех недель преподобный Александр Мэк – так я буду называть своего пациента – каждый день посещал мой офис, и мы быстро подружились. Все это время он был совершенно свободен от тревожных настроений. Он заявил, что пламя любви погасло, и он был в высшей степени счастлив.

Должен признаться, этот эксперимент настолько благоприятно расположил меня к заброшенной науке френологии, что я сразу же начал направлять свои исследования в этом направлении и вскоре собрал большое количество дорогих книг по этому предмету. Я также начал записывать детали своего эксперимента, чтобы придать ему постоянную форму, пока он был еще свеж в моей памяти.

Примерно через шесть недель после описанных выше событий и сразу после того, как я отправил заказ на френологические работы стоимостью в несколько сотен долларов, в мой офис вошел разносчик писем и вручил мне большой квадратный конверт кремового цвета. Я небрежно вскрыл его, вынул конверт из внутреннего конверта и склонился над двумя красиво выгравированными карточками, которые упали на стол. Они носили имена преподобного Александра Мэка и мисс Этель Плимптон.

Свадьба была строго частным делом и, возможно, самой замечательной вещью, связанной с ней, был тот факт, что потенциальному уничтожителю Купидона было разрешено поцеловать невесту.

1896 год

РАДИ СЛАВЫ, ДЕНЕГ ИЛИ ЛЮБВИ? Родригес Оттоленги