Гибель «Венеции». Детективная повесть начала XX века

– От родителей ведь ничего не скроешь, ходил он как чумной, разговаривать с нами почти перестал, а я его припер, ну он мне и открылся! Что похаживает к ней, Настьке, да так, чтобы не знал никто. Только шила в мешке не утаишь, видно прознал злодей, да и убил нашего Петю каким-то изуверским, хитрым образом, и в Волгу бросил. И сошло бы ему все с рук, кабы веревка не порвалась. А остальных тоже, душегуб, сжег, чтобы следы замести, видно знал что-то кто из них. Скорее всего, – охальник этот, Сидор. Он или помогал ему тело нашего сыночка топить, или просто видел чего… Только ой, не дадут тебе за жабры взять злодея, богат он шибко и связи везде. Но у нас одна надежда – на тебя. Выведешь, Коля, его на чистую воду, – честь тебе и слава, и наша благодарность извечная. Бога за тебя молить будем, пока живы, а помрем – на том свете за тебя заступниками и просителями перед всеми святыми станем! Больше нечем нам тебя отблагодарить, бедные мы…

Ордынцев не стал рассказывать старикам всего того, что он выяснил. Многое не стыковалось с версией Филипповых, но какая-то часть мозаики вдруг засияла свежими красками в его воображении.

Так вот чем Матвеев мог шантажировать Анастасию! Да, если бы отец ее узнал все, то страшно себе даже представить, что сделал бы, – гнев такого человека не знает границ! И все же представить себе Триандафилова со стеклянной банкой керосина в ночи возле кабака, Коля, как ни старался, не мог. Не хватало воображения. Наутро он запланировал еще один визит в купеческий особняк.

VIII

7 мая 1903 года. Сундук

С книгой в портфеле, раненько, в полдевятого, он уже нажимал медную кнопку звонка, и опять был беспрепятственно пропущен.

– Здоров, здоров, чиновник полицейский, – улыбаясь, протянул широкую, как лопата, ладонь хозяин дома.

– Здравствуйте, Аркадий Иванович, – официально поздоровался Коля.

– Ну как твое расследование?

– Своим чередом, Аркадий Иванович, но есть несколько вопросов.

– Ну, давай, а то я тороплюсь. Видишь ли, нашел подходящих приказчиков, одного даже у Семенова переманил, только ведь товара они моего не знают, учить их надо, чтобы от зубов все цифры отскакивали…

– Аркадий Иванович, вспомните, пожалуйста, а что Вы делали вечером того дня, когда пропал Филиппов?

– А, так ты, никак, меня подозреваешь? – добродушно рассмеялся купец, – Так ведь не мог я. У меня, э… как там у вас, полицейских это называется? Пес его знает, вспомнить слова не могу… Алиби у меня, – вот! До половины восьмого – переучет в лавке на Караванной делал, все меня видели, потом домой, поужинал и к Настьке поднялся, дочурке своей. С ней, почитай, часа полтора прогутарил о том, о сем, да и спать лег. Так что не бросал я Петю в Волгу, чай не Разин я, а он – не княжна! Да пойди, сам спроси у нее! – все это Триандафилов высказал с такой непосредственностью, что не поверить ему было выше Колиных сил. Спросив разрешения, он поднялся в горницу Анастасии.

– Здравствуйте!

– А, прочитали книгу? Это ведь только первая часть, – девушка говорила быстро, и Ордынцев уловил тревогу, как будто думала она совсем об ином, а слова нужны были только для отвлечения.

Николай осмотрел комнату. Убранство было более чем спартанским: цветы в горшках на подоконнике и подвешенные на макраме, кровать и большой сундук в углу. Присесть можно было только на него. «Да, не балует Триандафилов дочку» – подумалось ему.

– Прочитал, и мне весьма понравилось, увлекательное чтение! Я бы взял продолжение с превеликим удовольствием, – Николай никак не мог решить, как бы перейти к главному.

– Я дам Вам почитать, только подождите, вторая часть у меня внизу, я давеча закончила ее, – девушка поднялась и вышла из комнаты, а Коля, оставшись один, прошелся к окну, затем вернулся, и, сам не зная зачем, открыл сундук. Внутри было почти пусто, так, два одеяла и стопка вышитых полотенец, как он понял, Настиной работы. Коля тихо закрыл крышку, и вовремя, – сделай он это на несколько секунд позже, и не избежать бы глупого положения.

– А вот и я! – девушка протянула вторую часть романа. И тут Коля решил ничего не говорить ей. Незачем демонстрировать осведомленность раньше времени.

– А можно ли снова к Вашему батюшке зайти?

– А отчего же нет? Он Вам, Коля, очевидно симпатизирует! – Настя улыбнулась, и молодые люди попрощались.

Николай постучал в дверь кабинета, скромно вошел, извинившись, и спросил:

– Аркадий Иванович, а Вы, когда с дочерью разговаривали, стояли, или сидели?

– А чего мне стоять, в ногах правды нет. Присел, конечно.

– На сундук?

– На него! Там больше некуда. У дочки просторно, незачем дом лишними вещами захламлять!

– И как, простите великодушно, долго вы беседовали?

– Да уж, наверное, более часу.

– Скажите, пожалуйста, а Сидор Матвеев был ли в доме в это время?

– Да, а как это Вы догадались, Коляша? Он у меня нечастый гость, а тогда как раз выручку заносил, да и остался бумаги сверять. Когда ушел я не видел.

Скромно умолчав о причинах такой своей проницательности, «Коляша» попрощался и вышел. Какие-то догадки блуждали в его мозгу и требовали облачения в словесную форму.