Гибель вольтижера

– Судя по состоянию тканей, она мертва уже часов пять-шесть.

– То есть ее убили рано утром? Ну хоть не в моем присутствии… Это уж совсем нагло было бы! Интересно, что она здесь делала спозаранок? Сегодня же выходной.

– В понедельник? – удивился Поливец.

– Это же цирк. У них все не как у людей: они работают в выходные и отдыхают в будни.

Антон проворчал:

– То-то их толпа набежала, когда тело выносили!

– Кто именно был? – встрепенулся Артур.

Поливец только растерянно развел руками, но Овчинников успокоил:

– Я всех снял. По именам не помню, но директор назовет, я надеюсь.

Взглянув на экран, я заметила на снимке Лену Шилову. Непривычно бледное без грима лицо выражало не любопытство, а страдание. За ее спиной возвышались дрессировщики Харитоновы: Денис о чем-то шептался с Маратом Курбашевым, а сбоку от всей толпы притулился Гриша – я не сразу его узнала без грима и клоунского наряда. Остальных я не запомнила, а ведь кто-то из них мог быть убийцей. Артисту ничего не стоит за пять минут превратиться в женщину… Но это мог оказаться и униформист, и другая билетерша. Тараскина была пожилой, совсем неспортивной, справиться с ней не составило труда.

Уже не удивило, что Артур расслышал мою мысль и ответил вслух:

– Задушить человека не так-то легко, как кажется. Нужна большая физическая сила. Я не вижу на снимке Стасовского… А он приходил, мы с ним даже беседовали.

– Я тоже заметил, что его нет, – откликнулся Володя. – Директор не видел, когда он исчез.

Поливец встрепенулся:

– Смылся?!

– Я послал двух полицейских домой к его матери. Должны позвонить.

– Если пустился в бега, это снимает многие вопросы… Саша, займись пока шарфом, – попросил Артур. – Пробегись по гримеркам, кабинетам, может, еще не все разошлись…

Вид у него был такой, будто он мучительно решал про себя какую-то непосильную задачу, – брови сдвинуты, желваки беспокойно дергаются. Если у него и возникла некая догадка, то с нами он ею не поделился.

Я только кивнула и направилась в служебную часть цирка. У меня было ощущение, будто этот гигантский организм, обычно разноцветный и веселый, затаился и следил за каждым моим шагом. Вряд ли стоило бояться кого-то, ведь в цирке сейчас находилась команда Логова, и все же мне было как-то не по себе, точно я шагала по серой стекловате, под которой мог скрываться пролом. От того, как я напрягалась, чтобы не свалиться в него, у меня немели ноги и то и дело проваливалось сердце.

Хотелось ухватиться за чью-то руку… Артур сейчас находился ближе, но первой возникла мысль о Никите: если б он был рядом, я бы ничего не боялась. Хоть он и не был ходячим бруталом, все же я ни разу не усомнилась, что мой друг сможет меня защитить. Именно этого мы все ищем в мужчинах: возможности довериться душой и телом. Чтобы позволить себе устремить взгляд в небеса и одновременно, взяв его под руку, ступать по извилистой тропинке жизни, на которой могут встретиться и узловатые корни, и ухабы, и металлические штыри, торчащие из земли. Не провалишься, так споткнешься… Без него. Но если он рядом, ты пройдешь свой путь до конца, не оступившись. Или по крайней мере не разбившись в кровь…

Только сейчас мне предстояло справиться самой.

Остановившись перед первой же дверью в полутемном коридоре, я услышала за ней женские голоса и постучала. Не слишком уверенно, но меня услышали. Затихли. Честно говоря, мне пришло в голову – затаились… Участие в следственной работе меняет мышление, делает подозрительной. Не то чтобы я подозревала теперь каждого встречного, но и доверять не была готова никому. Особенно после того, как столько раз ошиблась в людях и порой чувствовала себя просто половой тряпкой, о которую вытерли ноги.

Только в Никите я не обманулась. Разве уже это не говорило… Да какое там! Просто вопило о том, что надо держаться за него зубами, если я не желаю опять вляпаться по уши…

Дверь в гримерку приоткрылась, и я увидела в полутьме женскую фигуру, но щель была слишком узкой, чтобы разглядеть лицо, скрытое наполовину.

– Чего тебе? – это прозвучало не слишком приветливо.

Голос показался мне молодым, может, поэтому она и обратилась ко мне на «ты». И я подхватила этот тон:

– Девочки, я дико извиняюсь. Я – стажерка в Следственном комитете. Меня шеф послал обойти всех, кто сейчас в цирке.

Выразительная гримаса: «Куда денешься?!»

– Он мне башку снимет, если я облажаюсь.

Дверь чуть сдвинулась, и я смогла разглядеть хозяйку гримерки: спортивная, крепко сбитая, ростом не выше меня. Длинные темные волосы собраны в хвост на макушке. Какое у нее амплуа, интересно?

– Твой шеф – тот красавчик?

– Он, – я вздохнула. – Такой душнила на самом деле… Это он только с виду миленький.

Она отступила:

– Ну заходи.