Гибель вольтижера

Артур считает – да я и сама пытаюсь убедить себя в этом, – что так и лучше, а страсть будет лишь отвлекать меня. От чего? От жизни? Но разве любовь не есть сама жизнь? Хотя живет ведь сейчас Артур без любви, а если верить той печальной песне, то и еще полсвета… Значит, можно? Прожила ведь я как-то эти девятнадцать лет. А вот если лишиться части себя, можно и не выжить.

– Вы ко мне?

Подскочив, я уставилась на доктора – миниатюрную копию Деда Мороза с белой, правда не слишком длинной, бородой. Но, честное слово, он был чуть выше меня, таких мужчин я еще не встречала! И этот человек спасает людей в реанимации? Или он и вправду владеет волшебством, которое вершит круглый год, а не только в новогоднюю ночь?

– Никита Ивашин, – выпалила я. – Как он?

– Стабильно.

Даже безликое слово прозвучало в его устах жизнерадостно, и мне вдруг стало так легко и весело, точно этот забавный человечек пообещал, что Никита будет жить сто лет и мы будем счастливы. Но я не забыла вопрос, который меня мучил:

– А почему его не перевели в отделение?

Он развел руками:

– Мест не было. Чем в коридоре лежать, пусть лучше у нас еще побудет.

Все так просто? А я напридумывала ужасов… Может, и в остальном также – все самое страшное происходит лишь в моем воображении?

В глазах врача появился хитроватый блеск:

– А вы его девушка? Хороший парень. Не ноет, не требует ничего сверх меры. Сильный мужик.

Никита? Он был моим солнышком, но как настоящего мужчину я его не воспринимала… Откуда-то из глубин веков всплыла мудрая пословица: «Что имеем – не храним, потерявши – плачем». Мне не хотелось больше плакать. Моя жизнь и так большей частью состояла из скорби… Почему я так боюсь позволить себе радоваться каждому дню? Никита ведь способен подарить мне это. Или я подсела на ощущение боли и готова упиваться ею до конца своих дней? Мама не желала бы мне такого…

Я вбирала каждое слово загадочного полусказочного человека, которому, наверное, приятно было находиться рядом со мной и на время забыть про свой неловкий рост… Поэтому доктор никак не уходил, хотя его наверняка ждали в реанимации, и выуживал из памяти все новые подробности лечения моего друга, который, по его словам, уже шел на поправку. И голос у него был густой, низкий, таким только и произносить: «Здравствуйте, детишки! Девчонки и мальчишки!»

– Спасибо вам! – я произнесла это от души, когда возникла секундная пауза.

У меня и впрямь возникло ощущение пузырящейся радости, точно он вручил мне подарок в блестящей упаковке. Серые глаза его снова заблестели:

– Вам спасибо, что не оставляете такого парня одного!

И внезапно смутился, хотя я была уверена, что для медиков нет «трудных» тем:

– Вы ведь знаете, что у него…

– Нет глаза? Ну конечно.

Его щеки залоснились от удовольствия:

– Другую девушку увечье отпугнуло бы, пожалуй. Но вы не из тех, я вижу.

– Уж это точно не имеет значения!

Не знаю, что доктор уловил в моем тоне, но взгляд его неожиданно стал серьезным:

– Таких сейчас один на миллион. Я навидался всяких… Не потеряйте его. Знаете, моя милая, порой чудо кажется простеньким, но оно способно спасти жизнь. Врач, оказавшийся в одном самолете с человеком, у которого случился приступ… Глоток воды в чаше цветка в пустынном оазисе… Ну, в таком духе!

«Никита – мой глоток воды?» – Я не произнесла этого вслух. Только заметила:

– Глоток воды не растянешь надолго.

– Это если относиться к нему просто как к воде. А если воспринять как возможность, посланную свыше, тогда откроется второе дыхание.

Теплые пальцы тронули мой локоть, но я не вздрогнула, таким естественным показалось это прикосновение. Он произнес с сочувствием, которое было неподдельным:

– Мне кажется, вам приходилось кого-то терять: в ваших глазах печаль… Вспомните, Никита появился в вашей жизни именно в тот момент? Так? Точно ангел, пришедший поддержать и утешить.

У меня не хватило сил даже кивнуть, хотя он оказался проницателен, как Нострадамус. Я и вправду впервые увидела Никиту в тот день, когда убили маму, но никогда не думала о нем как о человеке, направленном Богом заполнить возникшую пустоту.

Это простое открытие потрясло меня. Просто пригвоздило к месту. Даже дыхание сбилось…

– Вы… Откуда вы знаете?!

– Я уже видел такое. Это божественное таинство.

– Вы ведь врач! Разве медики верят в Бога?

Он вздохнул:

– Как не верить? Без Его помощи у нас были бы плачевные результаты…

Почему порой совершенно чужому человеку оказывается легче пробиться к нашему сознанию, чем самым близким людям? Артур ведь, по сути, говорил мне то же самое, но почему-то я не могла до конца проникнуться его убеждением. А Деду Морозу невозможно не верить…