Гибель Высоцкого. Правда и домыслы

Иногда слышу, что Высоцкий был сильным мужиком. Если судить по песням, по голосу, то да! Такое впечатление может сложиться. А если по жизни… Наркотики — это сила, что ли? Сначала безволие, слабость, потом — болезнь. Хотя ведь можно было лечиться. Понятно, что попадание в подобную ситуацию при малейшем стрессе очень велико. Но загубить себя к сорока годам?.. И где же тут сила?..

Скажу честно, ни с какими журналистами, написавшими что-то на эту тему, я не знаком. Интервью до сего времени никому не давал. Кроме одного странного случая, когда в начале восьмидесятых на меня вышли люди, представившиеся основателями музея Высоцкого. Помню одного такого в звании майора, с которым пришлось встречаться и беседовать. Хорошо помню, где и как мы встречались. Но человек этот открытую диктофонную запись не вел. И то, что рассказываю сейчас, ему не говорил. Интересно, что майор этот, оказывается, смотрел документы в архивах МВД и не нашел там материала об отказе в возбуждении уголовного дела. Правильно, и не мог найти. Оно уничтожается через три года после рассмотрения его вышестоящими инстанциями — прокуратурой и руководством. От того «осведомленного» майора я узнал, что Федотов и Янклович вскоре после смерти Высоцкого уезжали из страны. Один — в Израиль, другой — в Америку. Видимо, боялись дальнейшего продолжения следствия…

Долгое время я дружил с соседом Высоцкого, писателем Теодором Кирилловичем Гладковым. Вот он действительно знал все, что я вам рассказал. Но вряд ли с кем этим делился. Хотя исключать ничего нельзя…

Если где-то что-то и написано, то не удивлюсь, если Янклович с Федотовым и Афанасьевой выглядят там белыми и пушистыми. Что ж им, преступниками перед всем честным народом себя выставлять?.. Но правда, какой бы тяжелой она ни была, все равно свой путь к людям найдет.

Не забывайте, что капитан Николаев проводил дознание. А получилось независимое расследование. Хотя никаких особых полномочий у меня не было. В профессиональную компетенцию обычного участкового это не входило. Но мой поиск истины оказался верным — Высоцкого убили и пытались это скрыть.

Мне не хочется быть в этом ряду «последним следователем»… Потому что реальные свидетели той истории живы.

От автора

По поводу силы-слабости Высоцкого с полковником Николаевым можно и поспорить. Но делать этого не стану. На каждый роток, как говорится… Просто приведу слова врача Станислава Щербакова: «Высоцкий был и остается сильным мужиком, которых всегда не хватает!»

Есть ли в рассказе Павла Николаева нестыковки с повествованием из книги Перевозчикова? Есть. Вместе с Пал Палычем мы их разобрали. А что ж вы хотите — тридцать пять лет прошло… Существенные ли эти нестыковки? Как посмотреть…

Хотя на одну из таких несуразиц Пал Палыч обратил внимание особо:

— Вот, Боря, смотри, что написано у Перевозчикова: «Ну а теперь главное… 25 июля. Умирает Высоцкий. Честно говоря, я тогда подумал, что его просто убрали». Пусть эта фраза останется на совести автора. Такими рублеными словами я бросаться не мог. Ведь по большому счету они бездоказательны.

Вот еще интересная фраза от Перевозчикова, вложенная в мои уста. Почитайте: «Вот вы говорите — его привязывали мягко, даже „обвязывали“… Но я думаю, что в том состоянии обвязать мягко было невозможно. А тем более Федотов — медик…». Конец цитаты.

Вдумайтесь, Перевозчиков через мои слова как бы косвенно все же оставляет понимание того, что там могли быть не простыни, о которых расписано в его книге со слов Федотова.

Знаете, у меня тогда вообще не отложилось в памяти, что Федотов был медиком. И по поводу «обвязывания простынями» у него не спрашивал. Я уже говорил, что на таких деталях общение со свидетелями не строил. Задачи были другие.

Но какой резон именно Федотову через Перевозчикова рассказывать именно о простынях? Может ли быть какой-то сторонний умысел в таких «фактах»? Одно дело — обвязывание простынями… Связывание тела чем-то более жестким могло дать совершенно другой эффект. Сосуды не выдержали как раз из-за такого грубого прямого воздействия. А это уже элемент состава преступления…

Все, кто находились в ту ночь в квартире, прекрасно знали, чем и как «обвязывали» тяжело больного человека.

Книга — не документ

— Не все так просто, уважаемый Пал Палыч.