«Гибель Запада» и другие мемы. Из истории расхожих идей и словесных формул

Perdez-en pour jamais l’importune mémoire;
Que de Sémiramis les beaux jours plein de gloire
Effacent ce moment heureux ou malheureux
Qui d’un fatal hymen brisa le joug affreux.

Ninus, en vous chassant de son lit et du trône,

En vous perdant, madame, eût perdu Babylone.
Pour le bien des mortels vous prévintes ses coups;
Babylon et la terre avaient besoin de vous:

Et quinze ans de vertus et de travaux utiles,

Les arides déserts par vous rendu fertiles,
Les sauvages humains soumis au frein des lois,
Les arts dans nos cités naissant à votre voix,

Ces hardis monuments que l’univers admire,

Les acclamations de ce puissant empire,
Sont autant de témoins dont le cri Glorieux
A déposé pour vous au tribunal des dieux…

[Гоните навсегда это докучливое воспоминание; / Пусть дни Семирамиды, исполненные славой, / Сотрут ту минуту, счастливую иль несчастную, / Когда было сброшено ужасное ярмо губительного супружества. / Нин, изгнав вас со своего ложа и с трона, / И потеряв вас, мадам, потерял бы Вавилон. / На благо смертных вы предупредили его заговор; / Вавилон и весь мир нуждались в вас. / Пятнадцать лет добродетельной жизни и полезных трудов, / Бесплодные пустыни, обращенные вами в плодородные земли, / Дикари, подчиненные узде закона, / Искусства и ремесла, расцветшие в наших городах, повинуясь вашему голосу, / Смелые памятники, которым дивится вселенная, / Всеобщее восхищение нашей могущественной империей, – / Все это свидетели, чьи славословия / Склонят в вашу пользу суд богов…] [243]

Однако в конце концов боги все-таки наказывают Семирамиду, и трагедия завершается сентенцией, обличающей деспотию:

Par ce terrible exemple, apprenez tous, de moins,
Que les crimes secrets ont les dieux pour témoins.
Plus le coupable est grand, plus grand est le supplice.
Rois, tremblez sur le trône, et craignez leur justice.

[На этом ужасном примере, поймите все, по крайней мере, / Что у тайных преступлений есть свидетели – боги. / Чем могущественнее виновный, тем мучительнее наказание. / Цари, трепещите на троне и бойтесь божьего суда.] [244]

Уподобляя незамужнюю Елизавету сказочной Семирамиде, Вольтер мог не опасаться нежелательных ассоциаций, тем более что его трагедия, акцентировавшая мотивы узурпации власти и царе/мужеубийства в легенде, тогда еще не была написана. С Екатериной же дело обстояло совершенно иначе, ибо обстоятельства ее прихода к власти были очень похожи на сюжет вольтеровской трагедии. От самого Вольтера это сходство, естественно, не ускользнуло.

Получив известие о смерти Петра III, 13 августа 1762 года он пишет маркизу де Шовлену: «Говорят, что ужасная колика избавила Петра от маленькой неприятности, а именно от потери империи в две тысячи лье. Вашей Семирамиде для полного сходства не хватает только Ниниаса»[245]. На собственную трагедию Вольтер явно намекает и в частном письме к графине Бентинк от 10 сентября 1762 года, где он опровергает слухи о сражениях в Петербурге и, кажется, в первый раз называет Екатерину северной Семирамидой: