Гибельный огонь

Лорн затушил сигарету о щербатую древесину пня. Он был пронизан термитами, и иногда он представлял себе, как они пробираются сквозь темноту. Он ненавидел насекомых, особенно личинок и спрятавшихся тварей, трупно-белых термитов… но он сидел на пне прямо над ними. Какая-то извращенно объективная часть сознания Лорна знала, что если бы он мог сидеть в самом сердце огненной печи, как товарищи Даниэля, он бы так и сделал.

Из густой тени соседнего крыльца донесся скрип пружин: Миссис Пьюрфой перемещала свой вес на подушках старого кресла с откидной спинкой. Ранним вечером Лорн заметил ее лицо, уставившееся в окно гостиной, с плоскими, как воск, мышцами. Когда глубокая тьма расплылась и сгустилась, она выскользнула под ее прикрытие. Лорн чувствовал, как горят ее глаза, понимая, что она никогда не простит ему исчезновения брата, даже если будет доказано, что Дженкинс уехал куда-то по собственному решению. Лорн всегда был для нее грешником; его невиновность этого не изменит.

Еще одна сигарета. Кто-то еще наблюдал за ним. Проезжавшая мимо машина отбросила угловатую тень Лорна вперед и на дом Дженкинса. У Лорна внутри все сжалось, и он раздавил пальцами незажженную сигарету. Свет. Двенадцать человек на рисовом поле, когда над ними вспыхивает осветительная ракета. Хлоп-хлоп-хлоп звуки пулемета вдалеке, и всплески, колеблющиеся вокруг лейтенанта Бернса. — Господи! — вскрикнул Лорн, вставая с такой быстротой, что боль пронзила все его тело. Ночью что-то было ужасно не так. Свет фонарей навевал воспоминания, но они гасили реальную угрозу, таившуюся в темноте. Лорн знал, что он чувствует, знал, что в любой момент из паучьей норы выглянет коричневое лицо с АК-47, или мина разнесет по тропе стальные окатыши…

Он остановился, заставив себя снова сесть. Если это было его время, то он ничего не мог с этим поделать. Новая сигарета автоматически легла между его губ, и яркое, как игла, пламя зажигалки сфокусировало его взгляд.

И наблюдатель исчез.

Что-то приготовилось убить Лорна, а затем прошло мимо, не нанеся удара. Это было так же неестественно, как, если бы рухнувшая на него стена отделилась в воздухе, оставив его невредимым. Руки Лорна дрожали, кончик сигареты превратился в оранжевое пятно. Когда патрульная машина Бена остановилась рядом с ним, Лорн сначала не смог ответить на вопрос другого мужчины: — Эй, змей.

— Господи, сержант, — прошептал Лорн, и из его рта и ноздрей повалил дым. — Здесь кто-то есть, и он плохой ублюдок.

Шум несущей частоты слегка брякнул, прежде чем автомобильное радио сообщило серию номеров и названий улиц. Бен теребил усы, пока не убедился, что его собственная патрульная машина не упомянута. — Да, он очень плохой человек. Сегодня вечером пропала еще одна маленькая девочка в трех кварталах отсюда. Пошла в магазин, чтобы обменять шесть пустых бутылок и десятицентовик на кока-колу. Господи, змей, я же видел ее два часа назад. Бутылки мы нашли, а ребенка — нет… Ты видел каких-нибудь маленьких девочек?

Перед радиоприемником Бена появилась вертикальная тень полицейской винтовки, прикрепленный к приборной доске. — Я не видел ничего, кроме машин, сержант. Много полицейских машин.

— Да, выделено дополнительно еще десять человек, — кивнув, согласился Бен.— Несколько минут назад мы обошли старую баптистскую церковь. Это была отличная тактическая работа наряда. И ничего. Проклятые замки были заржавлены.

— Думаешь, баптисты уже занялись принесением младенцев в жертву? — усмехнулся Лорн.

— Черт возьми, но где-то, же есть пять тел. Если этот ублюдок грузит их в кузов грузовика, то можно подумать, что он разбросал свои пикапы по чуть большей площади, не так ли?

— Послушай, детка, я не хочу встречаться с тем, кто утащил Дженкинса на своей спине.

— Не думаю, что сам Дженкинс хотел этого, — проворчал Бен. — Или другие.

— Полицейский участок вызывает Д-5, — прервало его радио.

Бен включил микрофон. — Да, продолжайте.

— 10-25 лейтенант Купер на Ранкин и Дьюк.

— 10-4, 10-76, — ответил Бен, возвращая микрофон в держатель.

— Д-5, подтвердите, — раздраженно приказал приемник.

— Чертов ублюдок! — прорычал Бен, с грохотом опуская микрофон. — Перепроверяет примерно половину этого гребаного времени!

— Будь сдержанней, сержант, — пробормотал Лорн, но даже если бы он закричал, его слова потонули бы в грохоте выхлопных газов, когда Бен развернул машину на улице, и левые колеса ударились о край тротуара. Затем педаль газа выровнялась, и большая машина рванулась к месту встречи.

Во Вьетнаме Лорн всегда сдерживал свое желание умереть во время обстрела, окопавшись и опустив голову. Теперь он встал и зашел внутрь, в свою комнату. Через некоторое время он заснул. Если его сны были яркими и мучительными, то так было всегда…

***

— Конечно, ты был в курсе насчет Джексона, — объяснил Бен, и выхлоп его мотора стал живым звуком в ночи. — Он тот блондинистый подонок, который… не верил, что ты сломал себе шею. Вчера утром.