Гибельный огонь

Бен ударил своим фонариком. Он с треском врезался между горящими глазами, без какого-либо результата и вылетел из его руки. Другой коготь метнулся к лицу Бена и схватил его, не сокрушительно, но достаточно сильно, чтобы обездвижить и запустить кровавые дорожки по обеим щекам. Лезвия клешни тянулись от носа к волосам с каждой стороны.

Лорн перекинул дробовик через правое плечо Бена и выстрелил в упор. Существо отшатнулось назад, издав крик полицейского, когда когти сжались сильнее. Свинец ударил в огромный левый глаз и отлетел в сторону, притупив опаловый блеск. Фонарик, все еще светивший с пола позади существа, высветил его разделенный хвост, изогнувшийся над головой полицейского. Напряженный кончик вонзился в основание его шеи. Бен напрягся.

Лорн крикнул и выстрелил из дробовика. Второй плотный красный цветок распространил, как стробоскоп, пунктирную линию капель крови, соединяющую шею Бена с извлеченным острым кончиком. Коготь схватил Лорна за талию в раскатистом эхе выстрелов из дробовика. Приклад ружья ударил по броне существа, сверкнула сталь, когда он соскользнул. Вытянутая клешня отбросила дробовик в сторону и зажала лицо Лорна, наполовину заслонив от него вид поднимающегося жала.

Затем оно врезалось в шейный корсет Лорна, и темнота взорвалась над ним вспышкой сверкающей боли.

***

Когда Лорн очнулся, на него сквозь оставшийся глаз существа смотрело сочащееся кровью лицо миссис Пьюрфой. Все плавало в синей тьме, кроме одного яркого пятна. Он моргнул, и пятно внезапно превратилось в уличный фонарь, светящий сквозь разбитую доску. Легкие Лорна горели, и его скованность казалась больше, чем даже бессознательность, и боль, скользящая по нервным путям, могла объяснить это. Он пошевелил рукой, и что-то зацепилось за ее поверхность; весь мир задрожал.

Лорн висел на крыше церкви в тонкой прозрачной оболочке. Миссис Пьюрфой была в ярде от него, и многочисленные обертки еще плотнее окутали ее тело. С силой, близкой к панике, Лорн вонзил правый кулак в окружавший его пузырь. Материал, выдавленный в широкие полосы существом, а не как ткацкий станок из нитей, провис, но не порвался. Прозрачная лазурь стала молочно-белой от напряжения и обвилась вокруг запястья Лорна.

Он отдернул руку. Оболочка пропускала немного кислорода, но недостаточно для активного человека. Лорн похлопал себя по карманам и, как и ожидал, не обнаружил ничего острого. В последнее время он не обрезал себе ногти на больших пальцах. Оттолкнувшись от огня в груди, он вытянул левую руку перед собой. Зажав кокон между большими и указательными пальцами, он развел руки в стороны. В белой непрозрачности под большим пальцем правой руки появилась трещина. В оболочку ворвался чистый и прохладный воздух.

— О Господи, — пробормотал Лорн, даже забыв о боли в теле, когда он увеличил разрыв до своего лица. Кокон покачивался на коротком поводке, вращаясь, когда разрыв изменял его равновесие. Лорн увидел, что он стал девятым в ряду висящих тел, случайно спасенный от паралича благодаря шейному корсету. Бену, чье лицо было размыто оболочкой, удерживающей его рядом с Лорном, повезло меньше.

В десяти ярдах от того места, где висел Лорн, и в двадцати футах под балкой крыши дернулась суконная занавеска чердака. Лорн застыл в боящейся неподвижности.

Существо было способно перепрыгнуть всю ширину улицы, неся на себе вес взрослого человека; его сила, должно быть, была столь же устрашающей, как и жесткость его брони. Независимо от того, сможет ли он вонзить свое жало в корсет Лорна, он наверняка разорвет его на куски, если поймет, что он очнулся.

Занавес снова шевельнулся, узкий кончик клыка клешни слегка приподнял его. Существо наблюдало за Лорном.

У Бена было три бронебойных патрона в Магнум-357 для пробивания автомобильных дверей. Лорн попытался вспомнить, остался ли револьвер в руке Бена, когда тот упал. В сознании Лорна не было никакого образа этого, только факел, похожий на дуло его собственного дробовика. Как бы ни было он тонко, его единственной надеждой было то, что пули в оболочках пробьют экзоскелет существа, хотя мягкая картечь этого не сделала.

Лорн вывернул верхнюю часть туловища из отверстия, чтобы лучше рассмотреть Бена, и его собственный кокон сердито закачался. Суконная занавесь поднялось еще выше. Свет уличного фонаря лежал на ней бледной полосой. Почему эта тварь не исчезла, чтобы закончить дело?

Короткое движение разбудило вспышку сверкающего цвета с чердака органных труб. Занавес захлопнулся, будто его прорвал залп выстрелов. Лорн узнал этот рефлекс: паника паука, когда палка пронзает его паутину. Но это был не предмет, а сам свет, каким бы слабым он, ни был, который отбросил существо назад.

Яркий фонарик Бена не остановил его, что можно было предполагать, но монстр, должно быть, чувствовал боль при человеческом уровне освещения. Его глаза были приспособлены к свету звезд или сиянию солнца, неизмеримо более слабому, чем свет Земли. — Откуда ты взялся, ублюдок? — прошептал Лорн.