Гибельный огонь

Одна писательская трудность, с которой я столкнулся в этой истории, заключалась в том, чтобы решить вопрос о точке зрения персонажа. Я написал около половины рассказа, остановился и бросил все это дело, чтобы начать снова с женщиной-ученым вместо мужчины-авантюриста в качестве моего главного героя. Тогда все встало на свои места.

Название, кстати, взято из девиза Кристоферов, религиозного общества: «Лучше зажечь одну свечу, чем проклинать тьму».

Что касается исследований, переписывания и того факта, что в то время я работал на полную ставку помощником городского прокурора в Чапел-Хилле, то «Чем проклинать тьму» заняло у меня пять месяцев. Это имело неожиданный, но очень полезный побочный эффект.

Однажды ночью, вскоре после того, как я отправил эту историю Рэмси, зазвонил телефон. Под «ночью» я подразумеваю, что мы с женой уже спали. Звонивший представился Роджером Элвудом (которого я знал как неутомимого составителя антологии фантастики и ужасов, но никогда не встречал и не имел с ним дела). Он сказал мне, что сейчас редактирует ряд романов, и ему дали мое имя. Хотел бы я написать романы?

Я был совершенно ошарашен. В то время я продал всего около десяти рассказов, и не все они появились в печати. Я выпалил, что благодарен ему за этот звонок, но вряд ли смогу написать роман: мне понадобилось всего пять месяцев, чтобы написать повесть. Мистер Элвуд сказал, что сожалеет об этом, потому что он готов предложить мне контракт на две книги прямо сейчас по телефону, если я смогу сдать первую за шесть месяцев. Я повторил свой отказ, и он отключился.

Именно так я избежал фиаско с «Лазерными Книгами», которое подорвало (а в некоторых случаях и разрушило) карьеру многих из тех, кто принимал подобные предложения.

Я думаю, что отказался бы от этого предложения при любых обстоятельствах, но моя недавняя борьба за то, чтобы сделать хорошую работу над «Чем проклинать тьму», защитила меня от мысли о «легких деньгах». Писать нелегко, если тебя волнует результат. «Лазерные Книги» научили многих людей не заботиться о своей работе. Если в начале твоей карьеры и есть урок похуже, то я не знаю, какой именно.

Мне пришлось ждать еще несколько лет, чтобы продать роман. Я не жалею об этой задержке.

«А как же неизвестная Африка»? — Г. Ф. Лавкрафт.

***

Огромные черные деревья тропического леса нависали над деревней, затмевая ее и группу людей в центре. Человек, привязанный к столбу для битья, был с серой кожей и очень худой. Он задыхался от борьбы, но не мог сравниться с парой крепких лесных стражников, которые держали его. Еще десять стражников, каннибалы Баенга, жившие далеко на Западе, у устья Конго, стояли рядом с копьями или ружьями Альбини. Они шутили, болтали и смотрели на хижины, надеясь, что жители деревни вырвутся наружу и попытаются освободить своих товарищей. Тогда убийство будет в порядке вещей…

На это было мало шансов. Все мужчины, достаточно здоровые, чтобы работать, были в лесу, ища новые деревья, чтобы рубить их в пародии на сбор каучука. Закон гласил, что каждый взрослый мужчина должен приносить четыре килограмма латекса в неделю агентам короля Леопольда; закон не говорил, что агенты должны научить туземцев, как сливать сок, не губя деревья, с которых он поступает. Когда деревья погибали, деревенские жители не исполняли свои квоты и умирали сами, потому что это тоже был закон — хотя и неписаный.

Дальше, вверх по реке было еще много нетронутых деревень.

—Если ты не можешь научиться работать в лесу, — сказал один из Баенга, который закончил привязывать жертву к столбу рывком, который сам по себе разрезал плоть, — мы можем научить тебя не ложиться в течение многих недель.

Лесные стражники не носили униформы, но в бассейне реки Конго их крепкое здоровье и насмешливая гордость отмечали их более уверенно, чем могла бы быть любая одежда. Пара, связавшая жертву, отступила назад, кивнув своему спутнику с плетью. Тот ухмыльнулся, дернув деревянной ручкой так, чтобы развернуть десятифутовую плеть из квадратной шкуры гиппопотама. Он уже успел измерить расстояние.

Из ближайшей хижины выскользнул голый мальчик лет семи. Солдаты повернулись, чтобы уловить выражение лица жертвы при первом ударе плети, поэтому они не видели мальчика. Его отец резко выпрямился на столбе для битья и закричал: — Самба! Как раз в этот момент легкое шипение и треск от удара хлыста открыл восьмидюймовый порез под его лопатками.

Самба тоже закричал. Он был мал даже для лесного ребенка, тощий и с обезьяньим лицом. Он был также по-обезьяньи быстр, шныряя среди охранников, пока они поворачивались. Прежде чем кто-либо успел поймать его, он уже обхватил за талию человека с хлыстом.