Гибкие этничности. Этнические процессы в Петрозаводске и Карелии в 2010-е годы

Помимо понимания этничности как производимого в речи (дискурсивной деятельности) явления для меня важен момент, на который Брубейкер обращает особое внимание и который представляет интерсекцию этничности и управления наиболее выпукло, а именно роль институтов в производстве этничности. В поддерживаемых государством институтах этничность постоянно (вос)производится, будучи сама объектом регулирования. Брубейкер (Там же: 256–265) подчеркивает, что (этнические) школы, церкви, общества, фонды, организации, медиа, институты культуры, а также сети связей, образующихся и поддерживающихся благодаря им, производят и возобновляют этничность. Этот взгляд противоречит устоявшемуся, в соответствии с которым этнические институты существуют на базе этнических групп и канализируют и удовлетворяют их «этнокультурные потребности», как принято выражаться в официальных российских документах, регулирующих национальные отношения (см. Davydova-Minguet 2014).

Процессы формирования этничности в Карелии, связанные с финскостью, должны рассматриваться как транснациональные. Финскость в Карелии никогда не ограничивалась только административной территорией республики, а социальные, культурные, экономические контакты на ее основе простирались значительно шире. После изменения характера государственной границы и крушения советской системы официальные и неофициальные связи с Финляндией стали расти взрывообразно. Транснациональный подход к изучению социальных и культурных процессов видит их как существующее положение (обилие постоянных связей, пересекающих государственные границы), а также как исследовательскую перспективу, где за исходную точку принимается опыт людей, затронутых мобильностью. (См. Vertovec 2009; Martikainen et al. 2006). В широком смысле транснациональные исследования ставят под вопрос «методологический национализм». По мнению Санджива Хаграма и Пегги Левитт, то, что традиционное исследование видит как «ограниченную социальную единицу», исследование в транснациональном ключе рассматривает как «трансгранично сформировавшиеся и укоренившиеся, влияющие друг на друга социальные арены» (Khagram, Levitt 2008: 5). Такая перспектива помогает анализировать формирование и деятельность границ внутри транснациональных, многослойных и пересекающихся социальных полей.

Финский язык: из семьи или из школы?

В начале каждого интервью я представляла интересующие меня темы: как изменилась финскость в Карелии в последние двадцать лет, и каково влияние транснациональных связей на этот процесс. «Финскость» мои собеседники понимали прежде всего как положение финского языка.

О финском языке говорили в связи с семьей – говорят ли еще на финском в семьях, со школой – какие изменения произошли в школьном обучении, с университетом – что происходит с системой преподавания языка в высшей школе и вообще с положением языка в Карелии. Также разговоры велись о Союзе финнов Карелии «Инкери» и стремлении переехать в Финляндию. Мы говорили также о финскоязычной прессе и вообще о Республике Карелия, ее статусе как национальной республики в составе Российской Федерации. Представление об «аутентичности» этничности в России связывается со знанием соответствующего языка (см. Davydova 2006; Lukin 2005; Mamontova 2014).

О семьях, в которых финский язык удалось передать детям, мои собеседники говорили как об исключениях, упоминая каждый раз одни и те же фамилии из нашего общего круга знакомых. «Естественно» усвоенный финский язык, язык внутрисемейного общения оценивался как практически ушедший феномен. Так говорили даже двуязычные люди, сумевшие сами передать язык своим детям.

…я с каждым годом убеждаюсь в этом больше, что… я бы так, наверное, сказал: "aidinkielеn"a, вот эта финскость, suomalaisuus t"all"a puolen rajaa on mennуtt"a junaa [как родной язык, вот эта финскость, финскость по эту сторону границы – это ушедший поезд. – О ДМ]. Ее не возвратить уже в том виде, в котором она была. Но можно предпринимать какие-то шаги такого пиар-уровня (М. Н.)[5].

Подобного рода позиция высказывается в Карелии часто, в основном в связи с озабоченностью состоянием «коренных» языков и культур Карелии. Например, известный социолог и общественный деятель Евгений Клементьев в нашей беседе высказался следующим образом: