Гид по чаю и завтрашнему дню

– Не нужно. Нам пора, а то пропустим выступление «Голдлайн». – Он открывает рюкзак и вытягивает знакомую серую шерсть. – После того как ты рассказала о том, какие вещи упаковала с собой в Винчестер, я не был уверен, в какой ты ситуации относительно верхней одежды.

Я надеваю его кардиган поверх свитера с круглым вырезом. Свитер Ориона мягче, чем плащ, висящий в моем шкафу. Я могла бы в нем потеряться. Я поправляю шарф, чтобы концы спадали на грудь.

– Это скоро станет привычкой.

– Я знаю привычки похуже, – говорит Орион, затем запрыгивает на байк. – Твоя очередь.

Я занимаю оставшийся участок кожаного сиденья позади него и ставлю ботинки, куда он указывает.

Орион наклоняется вперед.

– Хватай меня за пояс и не отпускай. И наклоняйся со мной на поворотах. – Он заводит Милли. Двигатель вибрирует под моими бедрами. – Держись, Майами!

Орион едет медленно, пока мы катимся по Сент-Кросс. Затем, когда подъездная дорога становится шире, он игнорирует мою мотоциклетную девственность. Я бегала по этой дороге. Мы бегали по этой дороге. Но на байке все мои чувства притупляются ночью и скоростью.

В первые минуты я невольно думаю о серебристом кабриолете Андре. Даже на полной скорости наши дни в Майами преследовали меня теплым тропическим бризом, который обдувал нас, пока мы катались по Коллинз-авеню. Но мотоциклу Ориона плевать на мои воспоминания. Громче, чем старые слова в моей голове, двигатель и умелый водитель борются за победу. В воздухе витает запах хвои и травы, он впивается в мои ноздри, как уличный наркотик.

Высокая скорость прижимает меня к спине Ориона. Вскоре я вцепляюсь в него сильнее и кладу щеку на потертую кожу. Мне тепло в его свитере, руки обвивают его тело. Я закрываю глаза и наслаждаюсь, пока байк не замедляется и Орион не сворачивает на забитую парковку.

– Уже приехали?

Я только что это сказала?

Очевидно, да, потому что Орион смеется, паркуя байк. Он помогает мне слезть. Мое тело все еще думает, что мы преодолеваем повороты и изгибы дороги, рычание двигателя эхом отдается в ушах.

– Доставил тебя сюда одним махом, и ты даже успела насладиться поездкой.

– Я… ага, – говорю я, пока ноги вспоминают, как ходить.

– Тогда ты можешь отпустить мою бедную, ни в чем не повинную куртку, прежде чем мы войдем внутрь?

Я опускаю взгляд: мои руки инстинктивно сжимают его предплечье, как клещи.

– Ой, прости. Я даже не заметила.

– Милли умеет производить впечатление. – Он снова смеется и выглядит одновременно заботливым и самодовольным. – Так, значит, тебе понравилось.

Глава 14

Мои ноги привыкают к земле к тому времени, как мы подходим к белому зданию с покатой крышей и черной окантовкой. Над входом висит вывеска «Врата в рай», но местные называют этот клуб просто «Врата».

Внутри рассеянный свет отбрасывает призрачный оттенок. Пот, хмельное пиво и букет из сотни парфюмов преследуют нас, пока мы локтями проталкиваемся через толпу. Орион кладет руку мне на спину и ведет нас прямо в центр зала. Реми и компания заняли нам места, и это хорошо, потому что свободных совсем не осталось.

Наша группа притащила два круглых столика на одной ножке и сдвинула их вместе. Я слежу за Флорой с парой девчонок и парней в дальнем конце. Мы протискиваемся на наши места.

Гордон машет, а Реми слева от меня после приветствия говорит:

– Значит, ты пережила Милли? А ты смелая, Лайла. Ри просто зверь на этой штуковине. Обычно он одалживает машину отца, когда нужно кого-то подвезти.

Орион наклоняется вперед.

– Заткнись.

Я поворачиваюсь и искоса гляжу на своего шофера.

– Машина? У тебя есть доступ к машине, и ты…

– Сейчас выступят «Голдлайн». – Орион краем глаза смотрит на меня. Губы гневно поджаты.

– Мы не закончили, – говорю я.

– Время для музыки, Лайла.

Правда спасает его, и толпа приветствует на сцене «Голдлайн». Реми знакомит меня с составом. Первой выходит Лея – барабанщица, затем Тристан и Джек – один на клавишах, другой – на басу. Наконец, Карли, миниатюрная брюнетка с акустической гитарой, подходит к микрофону на штативе. Она представляет Джулс. Вокалистка появляется в длинном бордовом платье, поверх которого накинута черная кожаная байкерская куртка; волосы цвета розового лимонада распущены.

Перед ней выступала нелепая девчонка, которая страдала отрыжкой после крепкого сидра и не могла прямо сидеть на стуле. В руке Джулс микрофон, а позади – талантливые музыканты; она профессиональная искусительница с плавным полированным голосом. Джулс поглощает сцену.

После нескольких песен я понимаю, какую музыку они играют. Пилар описала бы ее лучше, но даже я знаю, что «Голдлайн» заимствует свое неоднородное звучание из различных жанров и десятилетий музыкальной истории. Немного альтернативы, немного фолка, присыпанных сверху небольшим количеством остроты, чтобы многозвучный строй синтезатора и гитары не был слишком вычурным.

Орион замечает мой направленный в сторону взгляд.

– Нравится? – спрашивает он тихо и туманно, как свет в зале, и я знаю, что он имеет в виду музыку. Я едва дышу.