Гидра

– Что это за хрень? – воскликнул Монгол.

Шогготы не издавали звуков. Они впрямь напоминали тероподов, вымерших хищных ящеров. Но, в отличие от тираннозавров, они не имели даже крошечных передних лап, не нуждались в них. Хватательную функцию выполняли щупальца. Толстые шеи плавно переходили в скопище извивающихся отростков с присосками и крючками. Издалека могло показаться, что твари удерживают в пастях кальмаров.

– Стреляйте! – заорал лэповец Платон. – У кого винтовки?

– Тут они!! А как стрелять?

Шогготы сокращали расстояние. Длинные, с человеческую руку щупальца тянулись к беглецам. И тут до Глеба дошло, какую ошибку совершил Вася, погружая людей в лесовоз. Все винтовки оказались в кузове с Терлецкими и якутом Петей, а ружье – в кабине с Мусой. Палить по тварям мешали пассажиры прицепа. Нельзя было выстрелить, чтоб не ранить своего.

– Быстрые, падлы!

– Гони, Церцвадзе, гони, родной!

– Пацаны, передавайте нам пушки!

Терлецкие и Петя повисли на кониках, удерживая оружие за стволы. Две винтовки удалось передать в прицеп. Третья выпала под колеса.

– Разийдиться! – Бондарь встал на краю платформы. – Трымай мэнэ, журналист!

Глеб подставил плечо, помогая сезоннику хоть как-то прицелиться. Захлопали выстрелы. Пули выбивали из почвы серые фонтанчики. Твари петляли, уклоняясь от свинца, неумолимо приближаясь.

– Сбоку!!

Черное чудище поравнялось с прицепом. Выпростай Глеб руку, смог бы коснуться гладкой шкуры. Пули из двух стволов ушли в молоко. Тварь рванула вперед и вдруг оттолкнулась от земли и прыгнула – прямо в кузов, как лиса в курятник. Сезонники закричали хором. Тварь стегнула хвостом и выбила из кузова сразу двоих. Глеб не понял кого. Но он видел, как сородичи чудища накидываются на упавших бедолаг и полосуют когтями. Сердце выскакивало у Глеба из груди.

– Поворот!! – во всю глотку завопил из кабины Муса. Лесовоз с монстром в кузове развернулся вправо. Прицеп занесло – время остановилось, – двенадцать кричащих мужчин очутились прямо перед несущимися наперерез шогготами. Шогготы прыгнули. Когти заскребли о металл. Глеб втянул голову в плечи. Тень нависла над ним. Подняв глаза, он увидел извивающиеся щупальца. Прицеп вильнул в обратную сторону, Глеба швырнуло на Бондаря, и только это спасло его от хоботов, сомкнувшихся на свае там, где он только что стоял.

Шоггот шагнул на платформу. Щупальца оплели Монгола. Глаза лэповца выпучились. Хрустнули, ломаясь, кости. Шоггот тряс умирающего человека, а хвостом лупил по настилу, по людям, ослепленным страхом. Кто-то вывалился из прицепа и был растоптан скачущей нечистью. Брызнула на настил горячая кровь. Мир мотало нещадно. Мелькали деревья, перекошенные лица, приближающиеся враги. В этом хаосе Бондарь распихал собратьев, придавил ствол к шее монстра и дважды выстрелил. Шоггот осел, продолжая сжимать бездыханное тело Монгола. Глеб увидел Васю в глубине прицепа, за ним – кузов. Тварь, которая первой забралась в лесовоз, тоже была мертва. Ее сокрушили ломами и кувалдами лэповцы. Но сколько жизней успела она забрать, издыхая? В кузове Глеб не насчитал и пятерых человек, способных стоять на ногах.

– Выкиньте ее! – гаркнул трелевщик с рассеченной щекой. Мужчины брезгливо склонились к застреленному шогготу. Глеб взялся за заднюю лапу. Шкура обожгла холодом. Коготь заскрипел о железный лист. Остекленевший желтый глаз смотрел на Глеба из щели между щупальцами и продырявленной шеей. Глеб вспомнил почему-то Азатотью церковь и взор переиначенного язычниками Христа.

Туша соскользнула с платформы, покатилась, взбивая пыль. Стая бежала за лесовозом. Идеальные убийцы, не знающие усталости дьяволы. Щупальца растопырились, как колесные спицы, являя круглые влажные рты, черные десны, треугольники акульих зубов.

Бондарь застонал от отчаяния. Глеб перегнулся через борт в надежде увидеть мотоцикл и невредимую Галю. Он увидел их обоих, но не на дороге, впереди лесовоза. «Ковровец» уезжал в тайгу, в противоположную от Рубежки сторону. На то были две веские причины: узость лесных прогалин, диктующая маршрут… и шоггот на хвосте мотоциклистки.

– Галя!! – закричал Глеб. – Тормози, там Галя!!

Он не заметил, как очередной шоггот прыгнул в кузов. Щупальца разошлись и оплели противоположные сваи. Зубы сомкнулись на черепе бурильщика и содрали мясо с лицевых костей. Кровь заструилась по настилу, превращая железо в ледяной каток. Глеб упал на задницу. Запоздало вспомнил про топор, выхватил его из-за пояса. Он, как с горки, катился к шогготу. Монстр мотнул головой, выбрасывая с «палубы» труп. Жуткая пасть отворилась снова, и в ней затрепетал бородавчатый язык. Дыхание шоггота смердело эксгумированной могилой. Он не был дружен с зубным порошком.