Читаем Гидра. Том 1.Определение фашизма и его признаки. полностью

Авторы примитивистских теорий всё многообразие социально-исторических явлений сводят исключительно к действиям отдельных активных политических групп и их лидеров, не замечают принципиальных отличий между различными видами диктатур, а также возникшими естественным путём древними деспотиями, в том числе существовавшими на протяжении нескольких веков и новыми фашистскими режимами XX века, созданными методами социальной инженерии, путём прямого воздействия на массовое сознание. Ими игнорируется то обстоятельство, что  фашизм как разновидность политического режима, уникален по способу его формирования и по целому ряду характеристик. Для возникновения фашистской политической системы до начала XX века не было необходимых условий, что позволяет квалифицировать фашизм исключительно как феномен, возникший в начале XX века.

Большинство теорий игнорируют ещё одно важное свойство фашизма –  тотальный контроль над обществом никогда открыто не признаётся фашистами в качестве самоцели и как средство удержания власти. Это всегда декларируется ими лишь в качестве необходимости, исключительного радикального средства для достижения абсолютно неосуществимых утопических целей построения некого идеального общества. Никогда до начала XX века не существовало политических режимов с такими целями, да и вообще с какими-либо другими целями, отличными от удержания власти. Власть ранее всегда открыто признавалась всеми самодостаточной для того, чтобы к ней стремиться, это не требовало каких-либо объяснений и оправданий, она считалась самоцелью всех предыдущих типов жестоких диктаторских политических режимов на протяжении тысячелетий. Фашизм же всегда связан с какой-либо утопической идеей и не может существовать без неё, он также претендует на вечное существование именно на основании этой своей утопической идеи.

Представления фашистов об окружающем мире всегда до крайности примитивные, а природе человека зоологичные. Фашистская идеология максимально упрощена для более лёгкого восприятия народными массами.  Поэтому такая упрощённая идеология всегда девальвируется со временем и любые формы фашизма с течением времени слабеют, а политические режимы из тоталитарных постепенно превращаются в обычные авторитарные, в особенности при отказе фашистов от проведения серьёзных реформ идеологии и «перезапуска» фашизма на обновлённой идеологической основе. Этот факт наибольшим упрямством игнорируется сторонниками классовых теорий. Они отказываются признавать, что фашизм может  серьёзно изменяться, в том числе может радикально меняться его отношение к отдельным социальным группам и целым социальным классам.

Все существующие социально-экономические теории возникновения фашизма игнорируют то обстоятельство, что в политическом, экономическом и социальном отношении фашизм можно охарактеризовать как оппортунизм, то есть преследование выгоды любыми, в том числе обманными способами. Этот оппортунизм может выражаться также в виде частичного или полного отказа от первоначальных политических принципов.  Фашисты именуют такой отказ «политической гибкостью». Может полностью поменяться экономическая или социальная политика, идеология подвергнуться серьёзной корректировке, могут радикально измениться декларируемые политические цели и способы их достижения. Из коммунистического фашистское движение может легко превратиться в антикоммунистическое, из правого в левое, из атеистического в клерикальное, а в этом случае анализ, предлагаемый современными социально-экономическими теориями возникновения фашизма, будет бесполезен.

Экономические и социальные отношения не способны повлиять на малозаметное первичное зарождение фашизма, в основе которого традиционные предрассудки и глубинные страхи людей. Действительно, экономический кризис и проблемы в социальной сфере в значительной мере влияют на популярность у народных масс уже сформулированных ранее кем-то фашистских идей. Кризис может пробудить в социуме спящий в течение долгого времени вирус фашизма, но в отдельности  ни один кризис сам по себе не способен порождать предрассудки и сидящие внутри сознания или даже в подсознании страхи. Наиболее ярко заметно обратное влияние фашизма на социальную и экономическую сферы. Фашизм, получая власть подчиняет экономику своей политической воле и стремится к тотальному контролю над обществом.

Каждая теория может иметь в своём составе элементы других теорий, по причине того, что фактологической базой для всех служат одни и те же исторические события.

Нужно иметь в виду, что анализ каждого аспекта (экономического, социального, психологического и других) имеет свои специфические инструменты. Анализ на уровне массового сознания, и анализ экономических причин происходят совершенно на разных языках, в разных системах координат, без учёта взаимовлияния факторов друг на друга. По моему скромному мнению, вообще не стоит верить любым однофакторным теориям возникновения фашизма, тем более прогнозам, сделанным на основе этих однофакторных теорий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке
Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Книга А. Н. Медушевского – первое системное осмысление коммунистического эксперимента в России с позиций его конституционно-правовых оснований – их возникновения в ходе революции 1917 г. и роспуска Учредительного собрания, стадий развития и упадка с крушением СССР. В центре внимания – логика советской политической системы – взаимосвязь ее правовых оснований, политических институтов, террора, форм массовой мобилизации. Опираясь на архивы всех советских конституционных комиссий, программные документы и анализ идеологических дискуссий, автор раскрывает природу номинального конституционализма, институциональные основы однопартийного режима, механизмы господства и принятия решений советской элитой. Автору удается радикально переосмыслить образ революции к ее столетнему юбилею, раскрыть преемственность российской политической системы дореволюционного, советского и постсоветского периодов и реконструировать эволюцию легитимирующей формулы власти.

Андрей Николаевич Медушевский

Обществознание, социология
Масса и власть
Масса и власть

«Масса и власть» (1960) — крупнейшее сочинение Э. Канетти, над которым он работал в течение тридцати лет. В определенном смысле оно продолжает труды французского врача и социолога Густава Лебона «Психология масс» и испанского философа Хосе Ортега-и-Гассета «Восстание масс», исследующие социальные, психологические, политические и философские аспекты поведения и роли масс в функционировании общества. Однако, в отличие от этих авторов, Э. Канетти рассматривал проблему массы в ее диалектической взаимосвязи и обусловленности с проблемой власти. В этом смысле сочинение Канетти имеет гораздо больше точек соприкосновения с исследованием Зигмунда Фрейда «Психология масс и анализ Я», в котором ученый обращает внимание на роль вождя в формировании массы и поступательный процесс отождествления большой группой людей своего Я с образом лидера. Однако в отличие от З. Фрейда, главным образом исследующего действие психического механизма в отдельной личности, обусловливающее ее «растворение» в массе, Канетти прежде всего интересует проблема функционирования власти и поведения масс как своеобразных, извечно повторяющихся примитивных форм защиты от смерти, в равной мере постоянно довлеющей как над власть имущими, так и людьми, объединенными в массе.http://fb2.traumlibrary.net

Элиас Канетти

История / Обществознание, социология / Политика / Образование и наука
Цивилизационные паттерны и исторические процессы
Цивилизационные паттерны и исторические процессы

Йохан Арнасон (р. 1940) – ведущий теоретик современной исторической социологии и один из основоположников цивилизационного анализа как социологической парадигмы. Находясь в продуктивном диалоге со Ш. Эйзенштадтом, разработавшим концепцию множественных модерностей, Арнасон развивает так называемый реляционный подход к исследованию цивилизаций. Одна из ключевых его особенностей – акцент на способности цивилизаций к взаимному обучению и заимствованию тех или иных культурных черт. При этом процесс развития цивилизации, по мнению автора, не всегда ограничен предсказуемым сценарием – его направление может изменяться под влиянием креативности социального действия и случайных событий. Характеризуя взаимоотношения различных цивилизаций с Западом, исследователь выделяет взаимодействие традиций, разнообразных путей модернизации и альтернативных форм модерности. Анализируя эволюцию российского общества, он показывает, как складывалась установка на «отрицание западной модерности с претензиями на то, чтобы превзойти ее». В представленный сборник работ Арнасона входят тексты, в которых он, с одной стороны, описывает основные положения своей теории, а с другой – демонстрирует возможности ее применения, в частности исследуя советскую модель. Эти труды значимы не только для осмысления исторических изменений в домодерных и модерных цивилизациях, но и для понимания социальных трансформаций в сегодняшнем мире.

Йохан Арнасон

Обществознание, социология