Гиль

В прибавлениях к Новгородской III летописи сообщается, что царь велел «воров» казнить, вешать и топить в Москве-реке; «тогда не точию чернь погубляху, но и всяк народ, смотрелщиков, множество разного народа погибло… А после многих невинных яша мужей и жен, в струги садиша и дны прорубаше и тако топиша». В летописце из Публичной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина говорится, что «бунтовщиков московские стрелцы побили и в Москве реке потопили». По словам автора-летописца 1624–1691 гг., московские стрелецкие полки «обьедоша мятежников кругом и повелением царевым всех мечю предаша, овых в поле бежащих, иных же чрез реку пловущих конницею, боярскими людми побиени и утоплени быша»; расправа была столь массовой и жестокой, что автор, сильно преувеличивая, заканчивает: «и ни един от них убеже, вси погибоша». Таким образом, современники говорят именно о массовой резне и диком погроме, учиненном властями в Коломенском, Москве и их окрестностях.

После подавления бунта к следствию в розыскных комиссиях в общей сложности было привлечено более 1700 человек, из них около 1500 арестованных и около 240 свидетелей. Из общего числа арестованных к различным казням было приговорено 30–32 человека. Большая часть арестованных — свыше 1400 человек — была сослана.

В ходе розыска пытали 196 человек, 180 из них получили в общей сложности 3896 ударов. Эти цифры не являются исчерпывающими, так как не все допросы арестованных и, вероятно, свидетелей сохранились. Картина следствия, которая вырисовывается достаточно отчетливо, хотя и неполно, из материалов сыска, дополняется показаниями современников. Так, Г. Котошихин сообщает, что, помимо пыток, казней (отсечение рук и ног, пальцев), ссылок, «иных, бив кнутьем, и клали на лице на правой стороне признаки, розжегши железо накрасно, а поставлено на том железе «буки», то есть бунтовщик, чтоб был до веку признатен».

Всего в результате подавления восстания было убито, потоплено, повешено и арестовано не менее 2,5–3 тыс. человек.

Правительство, конечно, оказалось в состоянии подавить недовольство своих подданных, но ненадолго. Уже через четыре года протест задавленного нуждой народа начинает прорываться наружу (поход Василия Уса 1666 г.) и выливается затем в грандиозный пожар Крестьянской войны под руководством Степана Разина. Глубоко символичным является факт участия в разинском восстании повстанцев 1662 г., поднявших «мятеж» и испивших свою чашу тяжких страданий незадолго до выступления удалого атамана и его «детушек».

11. Восстание Степана Разина

Комментарий Н. Костомарова:

«Ненависть к боярам, воеводам, приказным людям и богачам, доставлявшим выгоды казне и самим себе, приводила к тому, что жители перестали смотреть на разбойников как на врагов своей страны, лишь бы только разбойники грабили знатных и богатых, но не трогали бедных и простых людей; разбойник стал представляться образцом удали, молодечества, даже покровителем и мстителем страждущих и угнетенных».

Источник: Е. И. Заозерская «Восстание Степана Разина».

Существовавшие экономические трудности 1660-х годов являлись основой недовольства и в центре, и на окраинах, особенно казацких, где казаки привыкли добывать средства существования в походах «за зипунами». Быстрый рост «разбойного» отряда Василия Уса в 1666 г. (до 600 человек) говорит о том, что на Дону и близких к нему местах были сотни людей, искавших «в казаковании» выход из тяжелых условий жизни. В конце 1660-х годов налицо оказался другой предводитель — смелый казак Степан Разин, бывавший в Москве и в других местах и видевший, какие трудности переживает «простой народ». Дон и в это время был известен своим правилом в отношении беглого люда — «с Дону выдачи нет».

Наиболее ранние сведения о сборах Разина на Волгу весной 1667 г. мы находим в сокращенном изложении сообщений царицынского воеводы Андрея Унковского. Унковский писал в Москву о сборе на Дону «в Паншине и в Кагалинском городках» многих воровских казаков, «а чаять де, их будет с 2000 человек». Сам Разин, осадив Царицын 28 мая 1667 г., сообщал воеводе Унковскому причину и цель выступления: «В войске де им (т. е. на Дону) пить и есть стало нечево, а государева денежного и хлебного жалованья присылают им скудно, и они де пошли на Волгу реку покормитца». В отряде Разина насчитывалось тогда до 1500 человек.