«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Конечно, не все вышеприведенные свидетельства следует принимать безоговорочно. И все же, по нашему мнению, они в принципе соответствуют действительности. Ведь известно, скажем, что начальник Управления НКВД по Ленинградской области Ф. Д. Медведь, согласно инструкциям, ежедневно информировал московское руководство о жизни своего лучшего друга – первого секретаря обкома ВКП(б) С. М. Кирова[775].

Укрепление режима, ухудшение отношений СССР с Германией и Польшей и усиление антинемецкой и антипольской пропагандистских кампаний привели к тому, что властные структуры относились к немецкому и польскому населению с особой предубежденностью. Уже в ноябре 1933 г. на Пленуме ЦК КП(б)У отмечалось «загрязнение колхозов, школ, клубов, институтов польскими и немецкими фашистскими элементами» и выдвигалось требование очистить эти организации от врага [776].

Получив партийный приказ, сотрудники ГПУ УССР быстро взялись за этнические чистки, ведь «разработок» было достаточно. Так, еще 15 марта 1931 г. Балицкий отмечал, что «немецкие, польские и чешские колонии являются постоянным объектом для шпионажа и вредительства», и высказывал беспокойство тем, что в «15 сельсоветах Новоград-Волынского района, из которых четыре немецких, один польский и один чешский, нет информаторов»[777].

После массовых партийных кампаний по изобличению «вредителей» среди национальных меньшинств в апреле-июле 1934 г. ГПУ/ НКВД УССР, как указано в одном из документов, нанесли «значительный удар по наиболее активным фашистским элементам, которые проводили контрреволюционную работу… В порядке оперативного нажима проведены репрессии по отношению к фашистскому активу в национальных колониях и районах»[778].

Уже 22 мая 1934 г. Всеволод Балицкий отчитывался об аресте «пока что 85 человек, преимущественно пасторов, сектантских проповедников, кистеров, лиц из церковного актива, кулаков», и о подготовке арестов «еще почти 60 человек»[779]. Вскоре начальник Новоград-Волынского окротдела НКВД Я. Е. Флейшман «провел лично большую работу по созданию крепкого агентурного аппарата в пограничных районах округа, вследствие чего удалось разоблачить и ликвидировать ряд серьезных национал-фашистских формирований… и разоблачить контрреволюционные националистические формирования ксендзов на Волыни (агентурное дело “Уникум”)»[780].

Эти операции были направлены и поддержаны высшим руководством УССР. В июне 1934 г. П. П. Постышев и А. П. Любченко направили И. В. Сталину письмо, в котором просили разрешения на проведение еще более решительных карательных акций относительно лиц, проводивших «фашистскую работу»[781]. В Москве дело «немецких фашистов» было взято на контроль. 17 июля 1934 г. заместитель наркома внутренних дел УССР З. Б. Кацнельсон и начальник Особого отдела УГБ НКВД УССР М. К. Александровский в директиве № 87569 сообщали начальникам областных управлений НКВД и пограничных отрядов о том, что отныне все следственные дела по «гитлеровской полиции» нужно направлять на рассмотрение Особого совещания при НКВД СССР.

Несмотря на определенные «успехи» подчиненных в борьбе с «фашистами», Балицкий в своей директиве от 15 ноября 1934 г. отмечал: «Еще не разоблачено и глубоко не зацеплено контрреволюционное подполье. В связи с этим предлагается:

С целью окончательного уничтожения немецкого контрреволюционного подполья, проводящего шпионско-диверсионную работу, осуществить репрессивные мероприятия относительно контрреволюционных и антисоветских элементов, применяя против них аресты и высылки, добиваться вынесения смертного приговора наиболее злостным…

Обратить самое серьезное внимание на правильность и качество следственной работы по немецким делам, обеспечить цельность следствия относительно каждого арестованного исчерпывающими оперативными мероприятиями. В частности, практиковать допросы свидетелей, которые могут разоблачить преступную деятельность обвиненных, особенно свидетелей из местного советского актива, которые хорошо знают антисоветскую и контрреволюционную работу обвиняемых» [782].

28 февраля 1935 г. Балицкий сообщает С. В. Косиору и П. П. Постышеву, что в 1934 г. Польша и Румыния «развивали большую разведывательную работу и активность по созданию диверсионных линий на случай войны» и основное внимание направляли «на армию и основные стратегические железнодорожные узлы»[783]. В 1934 г. было задержано 234 агента польских и румынских разведок, считая и тех, кто работал в тылу[784].

В директивном письме за № 60727 от 5 мая 1935 г. помощник начальника Особого отдела УГБ НКВД УССР С. И. Самойлов-Бесидский и начальник отделения того же отдела Л. И. Ривлин приказывали начальникам ОО УГБ областных управлений НКВД начать ликвидацию фашистских организаций в немецких колониях Одесской области и развернуть следствие в Днепропетровской области, отыскать и арестовать 88 бывших работников сельскохозяйственной концессии «Друззаг».