«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

С момента публикации прошло много времени. В 1991 г. в Москве был издан русский перевод книги А. Орлова «Тайная история сталинских преступлений», появилось немало публикаций посвященных самому сбежавшему чекисту[983], но серьезный исторический анализ его произведений не проведен и поныне. Это дает возможность некоторым историкам и журналистам будоражить публику версией о сотрудничестве И. В. Сталина с охранкой, а также твердить о реальности заговора крупных советских военачальников в целях свержения тирана[984].

Естественно, что в исследовании, посвященном В. А. Балицкому, мы не можем хотя бы кратко не коснуться этой версии, какой бы фантастической она ни казалась. Относительно проблемы сотрудничества И. В. Сталина с охранкой заметим, что полицейские архивы чекисты тщательно прорабатывали еще в 1920-х гг. Так, например, в наградном листе начальника Секретного отдела ГПУ УССР В. М. Горожанина В. А. Балицкий отмечал, что тот «в 1924–1927 гг. провел большую работу по разработке архивов бывшего департамента полиции, благодаря чему был раскрыт ряд провокаторов»[985]. И это было проделано по всему бывшему СССР. Поэтому утверждение о том, что такая работа началась лишь в 1936 г., не выдерживает никакой критики.

Проанализировав жизненный путь ключевого фигуранта версии Исаака Вульфовича Штейна (1904–1936)[986], мы увидим, что с Всеволодом Балицким он никогда не пересекался! Следовательно, ни о какой дружбе между ними речь идти не может. Под большим вопросом и факт их личного знакомства. Штейн застрелился 28 октября 1936 г. Приказ по НКВД СССР № 1070 о его исключении из списков личного состава датирован 5 ноября 1936 г. Приказы по личному составу рассылались во все республиканские и областные НКВД, то есть не знать о смерти своего «соучастника по заговору» З. Б. Кацнельсон не мог. Тем более что это самоубийство наверняка имело резонанс в чекистской среде. Почему же тогда замнаркома НКВД УССР не рассказал об этом своему кузену в Париже 15–16 февраля 1937 г.? Есть лишь один ответ на этот вопрос: потому что в это время во Франции он не был, а плодотворно трудился в НКВД УССР. Никаких подтверждений о пребывании З. Б. Кацнельсона во французской столице мы не нашли.

31 марта 1937 г. новым начальником 4-го отдела УГБ НКВД УССР стал старший майор государственной безопасности Ошер Иосифович Абугов – бывший начальник Управления НКВД по Кировской области, начинавший свою карьеру в Украине. Снятие с должности майора государственной безопасности П. М. Рахлиса стало неожиданным для сотрудников отдела, которым объяснили, что случилось это из-за ошибок их прежнего начальника в 1923 г. Сам Рахлис ужасно волновался, был на приеме у наркома, тот его подбодрил, пообещал найти для него в Москве хорошую работу. «Я не знаю, зачем ему нужно переводить меня из Украины»[987], – жаловался Рахлис знакомым. 17 апреля П. М. Рахлис был направлен в НКВД СССР и 16 мая 1937 г. возглавил 3-й отдел УГБ НКВД Узбекской ССР. На прощание нарком наградил его легковым автомобилем.

Перед отъездом Пейсах Рахлис передал Всеволоду Балицкому немало документов, среди которых были и материалы о троцкистском выступлении помощника начальника 4-го отдела УГБ НКВД УССР С. С. Брука в 1926 г. Нарком приказал заместителю секретаря НКВД УССР полковому комиссару Л. И. Стрижевскому провести расследование, ведь в партком НКВД УССР уже дважды поступали «сигналы» о «троцкистском прошлом» Брука. Но и на этот раз Соломон Брук, считавший, что с ним сводит счеты бывший муж его жены, отделался легким испугом. На партийном собрании парторг 4-го отдела УГБ НКВД УССР старший лейтенант госбезопасности Н. А. Григоренко просто зачитал решение парткома «указать Бруку на неправильное его выступление».

По нашему мнению, отправляя Рахлиса из Украины, Балицкий, во-первых, лишался главного свидетеля в фабрикации многих дел, на которого при необходимости можно было списать все промахи в оперативной работе. Во-вторых, он «очищал» аппарат от людей, в чьем прошлом можно было найти «троцкистские поступки». В-третьих, Балицкий все-таки пытался спасти своих людей от расправы.

Этим объясняется и перевод 2 апреля 1937 г. на должность помощника начальника 3-го отдела УГБ Управления НКВД по Куйбышевской области бывшего помощника начальника ЭКО УГБ НКВД УССР капитана госбезопасности А. И. Рыклина, который «в 1927 г. обнаруживал шатание по вопросам левого троцкистского уклона» и который «считал, что в партии большое притеснение и не дают выражать свою точку зрения»[988].

Впрочем, в Куйбышеве спастись ему не удалось, так как на него имелись данные, что в бытность его помощником начальника 3-го отдела УГБ УНКВД области к нему поступали материалы на троцкистов и правых, а он задерживал их у себя и «под всякими соусами отводил от них оперативный удар. 17–21 февраля 1938года на общем партийном собрании УГБ УНКВД области, выступил с открытой контрреволюционной речью, в которой пытался внести демобилизацию и отвлекал внимание коммунистов от политической бдительности» [989].