«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Старший майор госбезопасности А. И. Радзивиловский, работавший в феврале-марте 1938 г. заместителем наркома внутренних дел УССР, свидетельствовал: «Наблюдая работу Успенского и Листенгурта, я вскоре убедился в том, что. в частях РККА они создали такую обстановку в ходе следствия, что поставили под удар значительное число честных командиров Красной Армии. Листенгурт с ведома и по прямым указаниям Успенского создал систему поголовных массовых избиений арестованных, вымогая этим путем желательных для них показаний. Истязания арестованных приняли такой поощрительный характер, что в аппарате НКВД Украины имели место даже несколько смертных случаев в результате подобных «методов следствия» [1199].

Сам же Михаил Листенгурт позднее был вынужден признать, что «в соответствии с указаниями Успенского в Особом отделе НКВД Украины была введена такая система избиений арестованных, которая приводила к тому, что наряду с действительными заговорщиками, вследствие избиений арестованные называли и невиновных, честных командиров. Арестовывали невиновных командиров, брали от них показания путем выколачивания и расстреливали людей невиновных, оговоренных»[1200].

Для «подкрепления» показаний Н. И. Ежов приказал Н. Г. Николаеву-Журиду подготовить новые доказательства преступной деятельности Всеволода Балицкого. В августе 1937 г. арестованный командующий войсками Харьковского военного округа командарм 2-го ранга И. Н. Дубовой на допросе назвал В. А. Балицкого одним из руководителей националистической организации в Украине. Одновременно оклеветал он и А. Б. Розанова с С. С. Мазо. Сломленный морально и физически, Всеволод Балицкий тогда же дал новые собственноручные показания[1201].

На следствии Балицкого обвинили в том, что он, будучи одним из руководителей «антисоветского военно-фашистского заговора», готовил вместе с другими участниками этого заговора вооруженное восстание с целью свержения Советской власти и реставрации капитализма[1202]. Балицкий, как записано в протоколе, себя виновным признал и свидетельствовал, что был завербован в конце 1935 г. в «антисоветский военный заговор» Якиром. Последний ввел его в состав «Украинского центра», состоявшего из третьего секретаря ЦК КП(б)У Н. Н. Попова, первого заместителя Совнаркома УССР И. С. Шелехеса, первого секретаря Одесского обкома КП(б)У Е. И. Вегера и наркома зерновых и животноводческих совхозов СССР Н. Н. Демченко.

«Центр» вместе с руководителями украинской антисоветской организации – Председателем Совнаркома УССР А. П. Любченко, председателем Винницкого облисполкома А. Л. Трилиским, начальником Управления искусств при Совнаркоме УССР А. А. Хвылей и другими – якобы готовил вооруженное восстание для отторжения Украины от СССР и реставрации в ней капитализма. Чтобы добиться этого, Балицкий и Якир разрабатывали план восстания в Киеве и на периферии. С этой целью «Украинский центр» через И. С. Шелехеса установил связь с польским консульством в Киеве [1203].

На допросе 26 июля 1937 г. В. А. Балицкий еще раз подтвердил, что завербовал в антисоветскую организацию своих подчиненных М. К. Александровского, Н. С. Бачинского, В. Т. Иванова, С. С. Мазо, Я. В. Письменного и А. Б. Розанова. Вместе с ними он и проводил вредительскую работу в органах НКВД УССР, направленную на сохранение троцкистских кадров и перекладывание вины на арестованных троцкистов[1204].

Так, например, относительно Николая Бачинского в протоколе допроса Балицкого, в частности, можно прочитать: «Знаю его по работе в ЧК-ГПУ на Украине очень давно. Я все время его выдвигал вплоть до должности моего заместителя по милиции. Он был мне очень предан. С Бачинским я был совершенно откровенен, делился с ним антисоветскими взглядами больше, чем с кем бы то не было другим. Он всецело разделял мои взгляды и сам был резко антисоветски настроен. Бачинский, как и я, обвинял центральное и украинское руководство в перегибах во время коллективизации, в массовых репрессиях и т. д. Он считал, что сталинское руководство не способно обеспечить оборону страны, и сопоставляя наши силы с силами капиталистических государств, утверждал, что поражение СССР в предстоящей войне не вызывает никакого сомнения. Когда я сказал Бачинскому о том, что я являюсь участником антисоветского заговора, и сделал ему предложение также войти в состав этого заговора, то убеждать его особенно мне не приходилось, так как он был целиком готов к этому. Вербовал я Бачинского в начале 1936 г. у себя в служебном кабинете. На протяжении 1936 года с Бачинским о заговоре я говорил больше, чем с другими завербованными мною.