«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Чекистам-участникам заговора мною была поставлена следующая задача. Каждому из них я поручил осторожно подготовить и завербовать небольшое количество людей у себя в аппарате. Причем я строго требовал вербовку проводить лишь после тщательной проверки исключительно надежных людей»[1205]. На том же допросе, как записано в протоколе, Балицкий свидетельствовал, что во время вооруженного переворота в Киеве руководители заговора рассчитывали на поддержку 8-й мотобригады комдива Д. А. Шмидта и на 6-й кавалерийский полк НКВД.

На вопрос: «Почему вы заявляете, что этот полк поддержал бы вас в антисоветском выступлении?» – Балицкий ответил: «Я много лет лично осуществлял шефство над этим полком и пользовался среди командиров и красноармейцев большой популярностью. Командиром полка был чрезвычайно преданный мне человек полковник Кулеша, которого я думал завербовать перед самым вооруженным выступлением…

Кулеша мной завербован не был. В этом просто не было никакой необходимости, а преждевременная вербовка его создала бы определенную опасность. Я хорошо знал Кулешу и был убежден, что он сделает все, что я ему прикажу» [1206]. И хотя начальник Оперативного отдела Управления пограничной и внутренней охраны НКВД УССР полковник Н. И. Кулеша не был назван участником заговора, последнего все равно арестовали, сделали заговорщиком и расстреляли.

В чем конкретно заключалась вина Балицкого, как он покрывал троцкистов, видно из стенограммы выступления С. В. Косиора 29 августа 1937 г. на Пленуме ЦК КП(б)У: «Т. Косиор: Теперь я должен еще остановиться на роли Балицкого во всем этом деле. Сейчас совершенно установлено показанием Балицкого и рядом других, что Балицкий входил в якировский контрреволюционный центр. Тоже его не назвали, оберегли. Сейчас он сам об этом сказал. В этом центре он был вместе с Якиром и Поповым. При чем это было очень давно, я точно не знаю, во всяком случае много лет Балицкий вел контрреволюционную, двурушническую политику, заправлял делами НКВД со своей, контрреволюционной точки зрения, не боролся, а выгораживал контрреволюцию. Он покрывал троцкистов, правых, националистов.

У нас во всех было такое впечатление, что Балицкий ужасно громит контрреволюцию, что это гроза контрреволюции. Он, знаете, троцкистов прямо таки уничтожал, правых, конечно, меньше. Националистов, как говорят, за версту чуял, не выносил, брал их в работу. А на самом деле ничего похожего не было. Шума было ужасно много. Из всякого мелочного дела создавал как можно больше шума.

С места: И речи говорил.

Косиор: Он это умел делать. И у себя, и на ЦК, и в Москве показать – много шума, а на деле он даже не думал громить. Потому что под словом громить подразумеваются известные совершенно определенные вещи. Это значит громить до конца, на развод даже ничего не оставлять. А он ограничивался несколькими десятками людей, которые были на поверхности, второстепенных людей, даже расстреливал кое-кого, но на самом деле сберегал, не выдавал ни троцкистов, ни правых.

Если сейчас посмотреть, кинуть ретроспективный взгляд на громкие, большие дела, которые были на Украине, то оказывается, что по этим делам проходила пара десятков людей. Возьмите вы любое громкое дело, вроде хотя бы дела УВО – военная повстанческая организация, а проходило по этому делу всего несколько десятков человек (это неточно, основными фигурантами дела было около 150 лиц. – Прим. авт.). А троцкистов еще меньше.

Мы знаем, например, Киев. Разоблачили, разгромили троцкистское гнездо – Дзениса, Ашрафяна и т. д. Установлено, что Балицкий прекрасно знал, что Ильин – троцкист, Сапов – троцкист, Потапенко – троцкист, словом, основное руководящее гнездо – троцкисты, а все другое – люди поменьше. Но он всех не выдал.

Он прекрасно знал Хатаевича. Все знал, что делается у Хатаевича. Знал, что он там насаждал, учреждал троцкистско-правую организацию у себя, все посты, но он берег его. Кое-кого он таскал, правда, оттуда. Даже неприятные вещи говорил Хатаевичу. При мне сколько раз ругал Хатаевича и либералом, и черт его знает какими словами. Как ругал и Якира.

С места: А Филипова не арестовал.

Косиор: Наоборот, всячески оберегал этих людей. Он знал о Демченко все, и о его окружении знал. Некоторые пустячки были, а за основное не брались и только тогда уже дело развернулось, когда нельзя было иначе совершить. Тогда пошло.

Или о Попове. Нужно сказать, что многие документы пропали. Но и в тех, которые получил Леплевский, был ряд показаний, данных в 1933, 1934, 1935 гг., причем показаний очень серьезных, касающихся Попова. Он вел широкую контрреволюционную работу, а никто никогда не слышал о Попове потому, что его тщательно прятали, изымали из протоколов, убирали оттуда.

Он также берег и националистов. Это я считаю безусловно установленным. Относительно целого ряда людей он, правда, поднимал шум. У него были известные “коньки”, он делал вид “держите меня” и на Хвылю набрасывался и т. д.