«Гильотина Украины»: нарком Всеволод Балицкий и его судьба

Несмотря на все это, на заседании Политбюро ЦК КП(б)У 15 июня 1928 г. предложили приговорить виновных к смертной казни. Но такое предложение не приняли, а решили так: «Поручить чрезвычайной сессии суда вынести приговор в соответствии с имеющимся законодательством, не применяя высшей меры социальной защиты» [466].

Абаша из ГПУ убрали и. отправили на партийную работу[467]. Победила корпоративность: Балицкий не дал в обиду своих коллег. Однако упомянутый эпизод ярко иллюстрирует и другую неопровержимую истину: непреодолимой оказалась тенденция к фабрикации разного рода «дел», формированию «контрреволюционных» организаций, к беззакониям в условиях, когда у чекистов оказывалось в руках все больше власти.

Именно это подтверждают и документы, раскрывающие механизм фабрикации дела «СВУ», а также другого резонансного дела – «Украинского национального центра» («УНЦ»), приговор по которому был вынесен в закрытом порядке в феврале 1932 г. В центре дела «УНЦ» стоял бывший глава Украинской Центральной Рады академик ВУАН и Российской академии наук, историк М. С. Грушевский. Он же, собственно, выступил и в роли, так сказать, Герострата чекистских замыслов, отказавшись в Москве от предыдущих показаний, данных под давлением Балицкому и его сотрудникам.

Еще в 1960-е гг., в период хрущевской «оттепели», открылись факты, убедительно подтверждавшие: дело «УНЦ» было инспирировано. Например, Н. И. Шраг, бывший член ЦК УПСР, проходивший по делу «УНЦ» и выживший, 11 марта 1965 г. свидетельствовал: «На следствии в 1931 году ко мне применялись запрещенные методы следствия. Частые допросы в ночное время, стояние на ногах во время допросов, крики и оскорбления следователей Пустовойтова, а иногда Когана (правильно М. А. Каган. – Прим. авт.) физически и морально измучили меня и деморализовали. Кроме того, во время моего ареста умерла моя дочь, это нанесло мне большую травму… Ни о какой организации я ничего не знал, вредительством и подготовкой восстания не занимался. По требованию следователя я назвал участниками контрреволюционной организации бывших членов УПСР, своих знакомых… Посещения и встречи в домашних условиях по поводу разных семейных торжеств со своими товарищами… я выдавал за совещания участников контрреволюционной организации. Т. е. я писал все, что от меня требовали, лишь бы меня не вызывали ночью и не кричали»[468].

Преподаватель Промакадемии УССР Н. М. Васильковский, который также остался жив, в своих жалобах в 1954 и 1957 гг. писал: «Свидетельства, данные мной в 1931 году, лживые. Они были добыты следствием методами физического и психического принуждения… Очных ставок не было, не было выдвинуто хотя бы конкретных обвинений каких-либо лиц в письменной форме. При таких условиях судопроизводства в 1931 году выявятся разночтения, а отсюда легко будет видеть вымышленный характер всего обвинения» [469].

Несмотря на такого рода свидетельства, в течение многих лет официально утверждалось, что «УНЦ» существовал, а его лидером был Михаил Грушевский. Особенно поражает то, что это была не только версия для массовой пропаганды, но и, так сказать, для служебного употребления. На ней воспитывали новые поколения чекистов. Так, в учебнике «История советских органов государственной безопасности», подготовленном в Высшей школе КГБ при Совете Министров СССР, отмечалось: «В 1929–1932 годах органы ГПУ Украины, Белоруссии, Азербайджана, Грузии и других советских республик уделяли большое внимание борьбе с подрывной деятельностью антисоветских националистических организаций, поддерживающих связь с националистической эмиграцией и реакционными силами ряда капиталистических государств. На Украине органы государственной безопасности разоблачили буржуазно-националистическую организацию “Украинский националистический (так в книге. – Прим. авт.) центр” во главе с националистом Грушевским, а также “Украинскую военную организацию” и другие»[470].

Сегодня доказано, что осужденные по этому делу «УНЦ» 50 человек (срок заключения от трех до шести лет) стали жертвами лживых обвинений. В 1934–1941 гг. 33 из них снова осудили за «антисоветскую деятельность» и «шпионаж». 21 человек был расстрелян, 12 получили новые сроки. Большинство из них умерло в лагерях[471].

Но возвратимся к событиям 1929 года. 9 декабря начальником Секретно-оперативного управления ГПУ УССР был назначен Израиль Моисеевич Леплевский. Он родился в Брест-Литовске Гродненской губернии. В личном деле, хранящемся в ОГА СБУ в Киеве, указано 3 различные даты его рождения. В машинописной автобиографии – 1895 г., в служебной аттестации – 1896 г., в «Послужном списке сотрудника ГПУ» и в «Наградном листе» – 1894 г.[472] Не проясняют ситуацию и другие, известные нам, документы Леплевского. В анкете члена ВУЦИК он собственноручно указал 1894 г.[473], а в регистрационном бланке члена ВКП(б) (образца 1936) – 1896 г.[474]