Гимн рождества

- Я сказал мистеру Кинсэйду, что серьезно взвешу его предложение. Но поскольку из-за нехватки средств это, скорее, работа на добровольных началах, а не оплачиваемая должность, боюсь, что не смогу его принять. У меня пенсия слишком мала, она не позволяет мне жить в Лондоне. Жаль, поскольку хотелось бы быть как-то полезным своим ближним. - Вздохнув, он замолчал.

- Можно ли здесь что-нибудь придумать? - пробормотала Кэрол.

- Сомневаюсь. Но очень приятно обнаружить, что мои услуги могут пригодиться, несмотря на преклонность моих лет. Не будем думать о неопределенном будущем, - продолжал Крэмптон с ударением, - лучше давайте по-настоящему праздновать Рождество. Разрешите мне предложить тост за нас пятерых, самым неожиданным образом ставших, как я надеюсь, друзьями в эти дни.

Крэмптон разлил бренди - из лучших запасов леди Августы, в точности повторив ту сцену, которую уже видела Кэрол, и они выпили за самих себя.

- И за леди Августу, - сказала Нелл, поднимая свой стаканчик во второй раз. Как Кэрол и ожидала, мисс Маркс неодобрительно фыркнула на это предложение, и Кэрол вступилась за покойницу:

- Я только недавно поняла, какая это была обаятельная женщина. Я как-то не удосужилась заинтересоваться ее личной жизнью в прошлом и узнать, почему у нее был такой трудный и несчастный характер. Теперь я думаю, что сердце у нее было чудесное, а под оболочкой раздражительности она скрывала боль. Может быть, ей был нужен кто-то, кто любил бы ее, несмотря на непривлекательный фасад.

- Если бы кто-то и попытался это сделать, - резко заявила мисс Маркс, леди Августа в два счета дала бы ему от ворот поворот.

- Может, вы и правы, - ответила Кэрол. - Но мы здесь не для того, чтобы разбирать ее характер. Давайте просто помянем ее и пожелаем ее душе всего доброго, где бы она сейчас ни находилась.

- Конечно, - сказал Крэмптон, опять наполнив стаканы, - во имя Рождества давайте выпьем за леди Августу.

- Моего самого лучшего бренди. Кэрол могла бы поклясться, что слышала отзвук призрачного голоса, который никто больше не заметил.

Когда стаканчики были еще раз наполнены, а свежезаваренный чай настаивался, Кэрол принесла подарки и вручила их своим друзьям.

- Я никогда не думала, - воскликнула мисс Маркс, - то есть я хочу сказать, мы никогда не дарили друг другу подарков, и я не ожидала... мисс Симмонс, мне нечем одарить вас, и я уверена, что у Нелл и Хетти тоже ничего нет.

- Не нужно меня одаривать. Я их выбирала с таким удовольствием. А дружба, которой вы меня одарили, стоит больше, чем то, что можно принести домой в упакованном виде.

- О Боже. - Мисс Маркс пыталась вытереть слезы так, чтобы никто ничего не заметил. - Какое же у нас было Рождество! Какое Рождество!

- А оно еще не кончилось, - заметила Хетти, которая, открыв коробку, тут же надела нарядную шляпку с алым пером. - Мистер Кинсэйд говорит, что Рождество длится двенадцать дней.

- Он прав, - сказала Кэрол, думая о том, что призраку дано время до Двенадцатой ночи, чтобы изменить ее характер.

- Устроим же настоящее веселье, - объявил Крэмптон. - Кому еще бренди?

- Думаю, чуточку не помешает, - пробормотала мисс Маркс.

- За кого мы пьем теперь? - спросила Нелл, протянув свой стаканчик Крэмптону.

- Да зачем тост? - хихикнула Хетти. - Пейте! Пейте!

- Ну, ну, - предупреждающе заметил Крэмптон. - Всегда сохраняйте умеренность, прошу вас.

Кэрол смотрела на своих новых друзей с удовольствием и истинной нежностью. Ей по-прежнему страшно не хватало и Николаса, и Ника, и она знала, что так будет всегда. Но она не жалела, что полюбила их, и обнаружила, что ее душевные страдания как-то утихли, пока она старалась, чтобы у других праздник был веселым. Ее собственное будущее почти не тревожило ее сейчас. Она будет делать то, что решила, и уповать, что ее труд сделает будущее тех, кого она любит, лучше. Может, леди Августа найдет способ оповестить ее, получается ли у нее что-нибудь.

К ее удивлению, величественный Крэмптон принес столь излюбленные англичанами рождественские хлопушки - завернутые в бумагу праздничные сувениры. Картонные трубочки были оклеены красной и зеленой папиросной бумагой и украшены золотой фольгой. Нужно потянуть за длинную полоску бумаги на одном сборчатом конце, и тогда раздается хлопок, и можно вытащить спрятанное сокровище - смешной головной убор.

- Давайте все их наденем, - потребовала Хетти, не перестававшая хихикать после того, как, пожалуй, слишком явно проявила готовность выпить. - Ой, мисс Маркс, у вас корона!

- В самый раз, - сказала Нелл, после чего обеих девушек охватил приступ смеха. Ничуть не смутившись, мисс Маркс надела корону на свои седые волосы.

- А я, по-видимому, отстающий ученик. Кэрол достала высокий ярко-синий бумажный колпак, вставший торчком у нее на голове. - Откройте вашу хлопушку, Крэмптон, что там у вас?

Но тот спросил, подняв руку:

- Вы ничего не слышите? Тише, пожалуйста, не мешайте. Кажется, кто-то у парадной двери.

В настороженное молчание ворвался громкий стук дверного молотка, так редко употреблявшегося в этом доме.