Гимн шпане

Даже очень, сказал я и нащупал через ткань брюк свой бумажник, с которым теперь никогда не расставался, глаза Мари-Пьер сияли от счастья. Вас устроит, если я заплачу за четыре месяца? Спутница нотариуса кивнула — конечно, устроит, — но она настаивала на страховке: нет страховки — нет ключей; в этом пункте хозяева были непоколебимы, но я уладил мелкую формальность со страховкой в тот же день: назвавшись другом хозяев, чтобы избежать лишних формальностей, я отвез женщину домой, она жила напротив филиала крупной страховой компании, их тарифы показались мне выгодными, и меньше чем за четверть часа все было улажено; не откладывая в долгий ящик, я выяснил насчет платы за свет и телефон — к счастью, и счетчик, и телефонная линия были исправны, — возобновил договор об обслуживании и вечером получил во владение драгоценные ключи от дома, а на следующий день с утра пораньше мы съехали из отеля и направились к новому жилищу.

В доме было три комнаты — одна большая, совмещенная с просторной кухней и полуподвальным помещением, ведущим к гаражу, и две на втором этаже — плюс маленькая чердачная с альковом, а вокруг дома был раскинут садик, утопающий в зелени и цветочных клумбах; в первый же вечер соседи пришли поздравить нас с новосельем, принесли пирожных, выпили с нами кофе, мы вынесли стол в сад… вообще-то такой дом был для нас ощутимой тратой, но сидеть в наступающих сумерках на природе здесь оказалось даже приятнее, чем в деревне: там наслаждение красотой сопряжено с многочисленными неудобствами, а здесь все было под рукой, все выглядело таким прелестным, и соседи — милые люди, ненамного старше нас, они только что купили дом и были на седьмом небе от счастья, женщина тоже ждала ребенка — было что пообсуждать для начала, а потом мы без труда находили общие темы, дружеская болтовня продолжалась до самой темноты, и мы расстались, пообещав во всем помогать друг другу; я впервые в жизни проводил время в подобной обстановке.

Лежа в обнимку с Мари-Пьер — мы не стали закрывать ставни, свет фонарей растворялся в сиянии луны и звезд, — я спросил: ты когда-нибудь была так счастлива? Нет, никогда, откликнулась она, я осторожно поцеловал ее, конечно, без глупостей, чтобы не навредить ребеночку, у нее немного болел живот, но соседка, Сильви, сказала, что это бывает; она заснула, а я вспоминал, как мы с ней встретились: дикое захолустье, идет дождь, вдруг на обочине возникло создание в мешковатом плащике… кто мог представить, чем обернется это знакомство, я всего-то хотел спросить дорогу, оказалось, ей в ту же сторону, еда едет к сестре, я дал ей лет двенадцать-тринадцать — спутанные волосы, да и одежда какая-то детская, но когда с нее спала скованность, до меня вдруг дошло, что за куколка на пассажирском сиденье — только полный дурак упустил бы такой шанс, ведь это девочка-мечта; я убедил ее, что сестра не умрет, если по дороге мы остановимся, чтобы обсушиться и немного передохнуть, к примеру, в «Гранд-отеле» — очень милое место, навешал ей лапши на уши про недавнюю смерть папаши-миллиардера и свою загруженность делами, будучи уверен, что, ужиная со мной в почти пустом ресторане отеля, да еще под предупредительный говор официантов и метрдотеля, готовых ради нас в лепешку разбиться, она почувствует себя сказочной принцессой, ведь она и мечтать о таком не смела.

Все было сказочно: утром я покидал офис в окружении целой свиты, как самый настоящий босс, я разорился на мобильный телефон — повсюду висела реклама нового стандарта GSM — и теперь говорил не переставая, то с Мари-Пьер, то с клиентами, то с Жилем насчет операции «Рюнжи» по захвату грузовика с золотым руном. День уже наметили — ровно через неделю, обычно поляк возвращался в четверг или в пятницу, но иногда в среду, поэтому мы были готовы сорваться в любой вечер; шлюха специально никуда не уезжала, чтобы перехватить голубчика, — на этой трассе работали две подружки, и если бы ему вдруг приспичило со второй, мы бы крупно обломились; итак: грузовик выезжает с рынка, минует пропускной пункт, едет по магистрали до центра Шериу, дальше берет направо, на Париж, потом срезает через Витри… Жиль нашел укромный склад, откуда мои мясники могут спокойно забрать товар. Мой личный барыш чистыми должен составить двести двадцать две штуки, целых двести двадцать две тысячи франков, своего рода премиальные за квартал. Не считая выручки от продажи грузовика, но это будет, так сказать, последний штрих, до которого еще надо дожить.