Гиперборейский Ключ

В тот же миг ослепительная молния ударила в верхушку скалы, возвышающейся над дорогой. Взвизгнули полканы и ошалело рванулись вперед. Испуганный голос Айны, зовущей щенков, заглушили раскаты грома. С неприятным шелестом приблизилась стена дождя, частые крупные капли забарабанили по желтым камням дороги, скалам, спинам и головам.

– Вперед! Не останавливаться! – Крики Кощея, заглушаемые потоками воды, казалось, доносились из далека.

Басанов беспомощно озирался вокруг, но водяная завеса не давала рассмотреть что-либо дальше вытянутой руки. Твердая желтая мостовая оказалась единственной путеводной нитью. Свернуть в сторону казалось еще большим безумием, чем брести под хлесткими струями воды.

Ливень шел недолго и скоро перешел в нудный мелкий дождик. Ветер, бросавший пригоршнями воду на промокших людей, стих, небо чуть просветлело, но рыхлые тучи неподвижно застыли над головой.

– Вперед! Вперед! Потом обсушимся! – подгонял Кощей отряд.

Никита с завистью посмотрел на предводителя. Природный душ, казалось, не причинил ему никакого неудобства. По-звериному встряхнув головой, Лесной Хозяин обдал брызгами шедшего рядом оборотня. Рудольф радостно гыкнул, стряхивая с жилета воду. По сравнению с людьми нечисти дождь принес только пользу. Живее засветились их глаза, усталость как будто смыло проливными струями, движения убыстрились и стали более свободными. Чего нельзя сказать о промокших ламбушанах.

– Дождь смоет все наши следы! – продолжал подгонять Кощей. – Чем дальше уйдем, тем для нас же лучше.

Дорога, извиваясь, потянулась вверх, а у Никиты в памяти возникли слова маленького вора о том, что на Перевале сидит Вий. Вообще-то с ним у молодого боярина ассоциировался образ, описанный Николаем Васильевичем Гоголем, и он представлял себе чудовище, которое само не может глаз поднять и вопит страшным голосом: «Поднимите мне веки!» А коли засевшему в ущелье монстру их поднять некому, то и отряда он не заметит.

Когда Басанов поделился умозаключениями с Кощеем, то тот от удивления поперхнулся и громко рассмеялся. Пронырливый Глузь, исподволь прислушивавшийся к разговору, вообще покатился со смеху.

Оказалось, что местный Вий не имеет ничего общего с гоголевским образом, во всяком случае, по внешним признакам. Из разъяснений Никита понял, что он скорее похож на Соловья-разбойника. Впрочем, это не так уж и важно, поскольку суть у злодеев всегда одна – злодейская.

– Хотя, – искоса посмотрел на боярина Кощей, – никто не знает, как он выглядит на самом деле. Все описывают его по-разному. Я-то лично его не видел.

Дождь то усиливался, то вновь повисал в воздухе водяным туманом. Мокрые струйки воды стекали за воротники, одежда неприятно холодила тело, и единственным желанием Басанова стало забиться куда-нибудь под крышу и там обсушиться, обогреться. Словно в ответ на невысказанные вслух мысли на обочине из дождливой пелены выступило неказистое строение.

Четыре столба подпирали дощатую крышу. Единственная стена, плетенная из тонких ветвей, была обращена в дальнюю от дороги сторону. Ну чем не автобусная остановка где-нибудь на трассе Мухогорск-Собакино? В этом убежище находилось непонятное существо, то ли пережидающее непогоду, то ли ждущее попутную телегу.

Промокшей и раздраженной гурьбой все втиснулись под спасительную крышу, потеснив незнакомца. На первый взгляд он не отличался от обычного человека. Ну, может, чуток побледнее да на рожу пострашнее, а так две руки, две ноги, голова, и одет подобающе погоде в длинный плащ и высокие сапоги. На голове у него красовалась шляпа с поникшими полями. Он же, увидев разношерстную компанию, молча отодвинулся к стене и, не ответив на приветствия, стал их разглядывать. Глаза у него были странные – красные, воспаленные, с вертикальными, как у кошки, зрачками, но на это никто внимания не обратил.

Не особо стесняясь присутствием странного существа, скинули промокшую одежду и начали приводить себя в порядок. Пашка, впервые за поход используя проявившиеся у него способности, разжег прямо под навесом небольшой костер, вокруг которого развесили промокшую одежду. Абориген безучастно смотрел на затихающую суету, но так и не сделал никакой попытки войти в контакт. Когда повеселевший Стас о чем-то спросил его, тот безмятежно зевнул и, уткнувшись крючковатым носом в воротник запахнутого плаща, задремал.

Кощей, время от времени бросавший на него подозрительный взгляд, тихонько тронул Басанова за локоть и увлек к самому краю навеса.