Читаем Гитаговинда полностью

Весьма разнообразна и метрика 24 песен, предназначенных для музыкального исполнения и сопровождаемых указаниями на различные мелодии (râga) и такты (tala), в которых их надлежало петь. Подобное варьирование манеры исполнения и размеров как бы отвечает здесь смене различных настроений, описание которых составляет основное содержание песен. Почти все они содержат по 8 строф; исключение представляют стоящие особняком вступительные гимны Вишну I (И строф) и II (9 строф), а также «укороченная» X песнь (5 строф). Каждая строфа, как правило, образована из 4 частей, связанных парными рифмами: а — b (udgraha) и рефрен c — d (dhruvam)[67]. Рефрен допускает нарушение рифмы (ср. XV) и в нескольких случаях (например, X, XVI) состоит лишь из одной части (ср. также II, где рефреном фактически является лишь d). В отдельных песнях, наряду с конечными рифмами, есть и внутренние (например, в VI, X). Все строфы песни, как правило, сохраняют ритмический рисунок и принцип рифмовки; исключения сравнительно немногочисленны (ср., например, отступление от внутренней рифмы в VI, 1 и 8). Рефрен повторяется без изменений, допуская вариации лишь в связи с перечислением различных аватар Вишну в I с и II с. Части а и b по количеству стоп (чаще всего 7 или 4), как правило (кроме I и XXI), равны друг другу: с и d чаще содержат меньшее количество стоп, допуская вместе с тем большое количество вариаций (от 2 до 7 стоп), и в большинстве случаев (14 из 20) не равны.

Подобно размеру arya, почти все песни основаны на определенной длительности стопы, выдерживаемой на протяжении всех строф данной песни. Преобладают стопы в 4 единицы длительности (в 19 песнях из 24). В XIII, XIX и XXI песнях стопа содержит 5 единиц длительности; в VII — 7 единиц, в X можно (весьма условно) выделить 4 единицы. VII и X песни характеризует определенная последовательность долгих и кратких слогов, повторяющаяся без изменений во всех строфах; в остальных 22 песнях такая последовательность допускает (как и в arya) определенные вариации в рамках отдельных стой. Таким образом, число слогов в соответствующих частях здесь нерегулярно (это, естественно, относится только к частям а — b, так как рефрен, как правило, повторяет одну и ту же метрическую вариацию на протяжении всей песни).

Стопы из 4 единиц длительности могут иметь вид: UUUU (ср. античный прокелевсматик), —UU (дактиль); UU— (анапест); — — (спондей) и, правда реже, U—U (амфибрахий), т.е. практически допуская все возможные варианты, хоть и с разной степенью употребительйости в разных позициях. Подсчет количества соответствующих вариантов по песням показывает, что наиболее употребительны здесь — UU (~34 %) и UUUU (~32 %), затем идут — — (~18 %) и UU— (~14 %).

Размеры, основанные на 5 единицах длительности, встречаются в XIII, XIX, XXI песнях. Здесь также с различной степенью употребительности используются все возможные сочетания долгих и кратких слогов: UUUUU, —UUU(1-й пэон); U—UU (2-й пэон); UU—U (3-й пэон); UUU— (4-й пэон); — — U (антибаккхий); —U— (кретик) и U— — (баккхий). Соответственным образом чаще всего здесь употребляется (~36 %), преобладающий во всех трех песнях и встречающийся во всех частях строф (кроме XIX с). Затем идут: —UUU (~26 %) и —U— (25 %), также встречающиеся во всех песнях; U— — (~6 %) в XIX и XXI; UUU— (~5 %) в XXI; U—UU в XIII и XIX; UU—U в XXI и — — U XXI (меньше 1 %). Большая часть стоп —U— и U— —встречается в рефренах. Наиболее разнообразна в метрическом отношении XXI песнь (7 вариантов из 8), затем идут XIX (5 из 8) и XIII (4 из 8).

В VII песне стопы по 7 единиц длительности допускают варианты: —U—UU —UUU— и U— —UU. Метрическая схема всех строф одинакова с резким преобладанием (47 из 63) стоп вида —U—UU, встречающихся только в а и h. Стопы —UUU— и U— —UU встречаются по 8 раз только в рефрене.

Членение X песни, метрическая схема всех строф которой также одинакова, представляется затруднительным (ср. GL, с. XXVI). Наибольший удельный вес (25 из 60 стоп) имеет здесь UUUU, затем — 1/3 (20 из 60) UU— и 1/4 (15 из 60) —UU

Несмотря на то что отдельные черты песен «Гитаговинды» могут восходить к фольклорной традиции, наиболее характерные особенности поэтического стиля — как песен, так и промежуточных строф — характерны, как уже говорилось, для стиля kâvya. Вся поэма пронизана поистине виртуозной звукописью[68]. Звуковые повторы носят здесь весьма разнообразный характер, охватывая 1, 2, 3 и более фонем в одном и том же порядке или с различными инверсиями и пропусками, следуя непосредственно друг за другом или с интервалами и иногда выходя за пределы одной части строфы. Различные виды звуковых повторов зачастую сочетаются друг с другом, причем распределение их по частям строфы (а — b и с — d) достаточно неравномерно. Вот несколько примеров:

1.2 (vasantatilaka):

vâgdevatâcaritacitritacittasadmâ

padmâvatiauranacâranacakravarti /

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники письменности Востока

Самгук саги Т.1. Летописи Силла
Самгук саги Т.1. Летописи Силла

Настоящий том содержит первую часть научного комментированного перевода на русский язык самого раннего из сохранившихся корейских памятников — летописного свода «Исторические записи трех государств» («Самкук саги» / «Самгук саги», 1145 г.), созданного основоположником корейской историографии Ким Бусиком. Памятник охватывает почти тысячелетний период истории Кореи (с I в. до н.э. до IX в.). В первом томе русского издания опубликованы «Летописи Силла» (12 книг), «Послание Ким Бусика вану при подношении Исторических записей трех государств», статья М. Н. Пака «Летописи Силла и вопросы социально-экономической истории Кореи», комментарии, приложения и факсимиле текста на ханмуне, ныне хранящегося в Рукописном отделе Санкт-Петербургского филиала Института востоковедения РАН (М, 1959). Второй том, в который включены «Летописи Когурё», «Летописи Пэкче» и «Хронологические таблицы», был издан в 1995 г. Готовится к печати завершающий том («Описания» и «Биографии»).Публикацией этого тома в 1959 г. открылась научная серия «Памятники литературы народов Востока», впоследствии известная в востоковедческом мире как «Памятники письменности Востока».(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче
Самгук саги Т.2. Летописи Когурё. Летописи Пэкче

Предлагаемая читателю работа является продолжением публикации самого раннего из сохранившихся памятников корейской историографии — Самгук саги (Самкук саги, «Исторические записи трех государств»), составленного и изданного в 1145 г. придворным историографом государства Коре Ким Бусиком. После выхода в свет в 1959 г. первого тома русского издания этого памятника в серии «Памятники литературы народов Востока» прошло уже тридцать лет — период, который был отмечен значительным ростом научных исследований советских ученых в области корееведения вообще и истории Кореи раннего периода в особенности. Появились не только такие обобщающие труды, как двухтомная коллективная «История Кореи», но и специальные монографии и исследования, посвященные важным проблемам ранней истории Кореи — вопросам этногенеза и этнической истории корейского народа (Р.Ш. Джарылгасиновой и Ю.В. Ионовой), роли археологических источников для понимания древнейшей и древней истории Кореи (академика А.П. Окладникова, Ю.М. Бутина, М.В. Воробьева и др.), проблемам мифологии и духовной культуры ранней Кореи (Л.Р. Концевича, М.И. Никитиной и А.Ф. Троцевич), а также истории искусства (О.Н. Глухаревой) и т.д. Хотелось бы думать, что начало публикации на русском языке основного письменного источника по ранней истории Кореи — Самгук саги Ким Бусика — в какой-то степени способствовало возникновению интереса и внимания к проблемам истории Кореи этого периода.(Файл без таблиц и оригинального текста)

Ким Бусик

Древневосточная литература

Похожие книги

История Железной империи
История Железной империи

В книге впервые публикуется русский перевод маньчжурского варианта династийной хроники «Ляо ши» — «Дайляо гуруни судури» — результат многолетней работы специальной комиссии при дворе последнего государя монгольской династии Юань Тогон-Темура. «История Великой империи Ляо» — фундаментальный источник по средневековой истории народов Дальнего Востока, Центральной и Средней Азии, который перевела и снабдила комментариями Л. В. Тюрюмина. Это более чем трехвековое (307 лет) жизнеописание четырнадцати киданьских ханов, начиная с «высочайшего» Тайцзу династии Великая Ляо и до последнего представителя поколения Елюй Даши династии Западная Ляо. Издание включает также историко-культурные очерки «Западные кидани» и «Краткий очерк истории изучения киданей» Г. Г. Пикова и В. Е. Ларичева. Не менее интересную часть тома составляют впервые публикуемые труды русских востоковедов XIX в. — М. Н. Суровцова и М. Д. Храповицкого, а также посвященные им биографический очерк Г. Г. Пикова. «О владычестве киданей в Средней Азии» М. Н. Суровцова — это первое в русском востоковедении монографическое исследование по истории киданей. «Записки о народе Ляо» М. Д. Храповицкого освещают основополагающие и дискуссионные вопросы ранней истории киданей.

Автор Неизвестен -- Древневосточная литература

Древневосточная литература