Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

В своих послевоенных мемуарах Ведемейер открыто заявил то, на что раньше лишь намекал. Находясь под огромным впечатлением от «немецких методов и качества подготовки», он сделал вывод: «С моей точки зрения, немецкая методика преподавания и структура обучения превосходят наши». Он сравнивал это со своим обучением в форте Ливенворт, которое было «гораздо более теоретическим», а инструкторы – «посредственными». В Берлине его главным инструктором был майор Фердинанд Йодль, брат Альфреда Йодля, который занимал во время Второй мировой войны одну из ключевых должностей в командовании вермахта и был повешен в Нюрнберге как военный преступник. Этот менее известный брат был, по воспоминаниям Ведемейера, «выдающимся учителем», и его лекции в Военной академии, по мнению американца, «способствовали развитию мышления» и оказались очень содержательными. Это было практическое обучение, оставлявшее невероятно сильное впечатление. «Когда я учился в Берлине, мне в качестве одной из задач на работу с картой дали планирование гипотетического нападения на Чехословакию, – писал он. – Позже оказалось, что задача была не очень-то гипотетическая». В своем отчете 1938 г. Ведемейер дал много детальной информации обо всем, от немецкого вооружения до почтовых голубей, но он не написал прямо свой главный вывод. В мемуарах он восполнил этот пробел. Указав, что он не мог предсказать ошибки, которые приведут Гитлера к катастрофе, он написал так: «Но я точно видел, что нацистское руководство готовится к войне».

Во время своей учебы в Берлине Ведемейер избегал разговаривать о политике с немецкими коллегами. Однако позже он писал, что те порой «слегка проявляли» некоторое недовольство властями. «Мне доводилось слышать завуалированные намеки и высказывания, указывавшие на отвращение, стыд или неодобрение нацистов». Он познакомился с генералом Людвигом Беком, который перестал быть главой Генерального штаба армии в 1938 г., а впоследствии был казнен за участие в заговоре против Гитлера 20 июля 1944 г. Среди однокурсников Ведемейера был капитан Клаус фон Штауффенберг, который как раз и нес тот самый портфель со взрывчаткой, которая чуть не убила фюрера. Его тоже быстро казнили. Во время учебы в Берлинской военной академии, по воспоминаниям Ведемейера, Штауффенберг читал стихи на вечеринках и «не всегда был сдержан в выражении своего презрения к нацистам и Гитлеру». Но он пользовался популярностью и никак не страдал из-за своих взглядов. Тем не менее Ведемейер чувствовал, что подобные антинацистские настроения были не слишком распространены среди военных в то время.

Ведемейер также имел возможность взглянуть с близкого расстояния на нацистское руководство. Он был приглашен на ужин, где присутствовали несколько его представителей. Гесса он описал как «флегматичного, не слишком умного», Геббельса назвал «динамо-машиной без мозгов», а Геринг «произвел впечатление жизнерадостного бодрого экстраверта».

Судя по записям Ведемейера, ему очень понравилось, как он провел в Берлине те два года. И преподавателей, и других учащихся, независимо от их взглядов, он назвал «всегда дружелюбными». Со временем он расслабился среди них настолько, что стал позволять себе шуточки. Впервые приехав учиться, он не знал, как реагировать, когда уборщицы, мывшие на четвереньках пол в коридоре, вскидывали руки и приветствовали его словами: «Хайль Гитлер!. Потом он стал отвечать им: «Хайль Рузвельт!» Ко второму году эти его ответы стали известны по всей школе, а уборщицы начали, приветствуя его нацистским салютом, говорить: «Хайль Рузвельт!» Он отвечал им: «Хайль Гитлер!»

Позже, когда Ведемейера заподозрили в сочувствии Германии, он пояснил, что это легко могло быть неверной интерпретацией таких шуток. Но нет сомнений, что даже после Второй мировой войны он куда больше симпатизировал немцам, чем большая часть его соотечественников. «…Каким бы сильным ни было отвращение к тому, как Гитлер обращается с евреями и как он терроризирует мелкие соседние государства, знание ситуации и истории Германии помогает понять, почему за нацистской революцией стояло стремление выжить», – писал он. Немцы чувствовали, что Гитлер вытащил их из бездны, добавлял он. «Не требуется каких-то особенно глубоких исторических знаний, чтобы понимать, насколько ложен растиражированный образ Германии как самой агрессивной нации и постоянного нарушителя мира».

Ведемейер отмечал, что в Военной академии ему постоянно читали лекции о большевистской угрозе. «За пропагандой я чувствовал немало правды о целях коммунистов, их методах и приемах, о которых в Америке не знали или не считали важными до недавнего времени», – писал он. Другими словами, он начал полагать, что администрация Рузвельта напрасно считает Германию главной угрозой Европе. «Я был убежден, что ищущая свой Lebensraum Германия не угрожает Западному миру в той степени, как мировой коммунистический заговор с центром в Москве».