Гитлерленд. Третий Рейх глазами обычных туристов

Потом случились гитлеровский неудачный Пивной путч 1923 г. и суд, который лишь сработал на его популярность. «С этого времени я не думал ни о ком, кроме Гитлера», – писал автор другого эссе. Хотя многие из написавших также упоминали тяжелую экономическую ситуацию в Германии, Абель описывал последователей Гитлера несколько иначе, чем ученые вроде Шумана. «Шуман полагает, что в основе Гитлеровского движения лежит коллективный невроз, психологическая болезнь Kleinbürgertum (мелкой буржуазии), дезорганизованная и патологическая личность целого класса в немецком народе».

Абель отбрасывает этот подход как слишком полагающийся на психоанализ и утверждает, что Шуман и другие создали совершенно неверный портрет основной «группы поддержки Гитлера». Основываясь на присланных эссе, он так описывает среднего приверженца Гитлера: «Он мужчина, ему тридцать с небольшим, он живет в городе и относится к мелкой буржуазии, женат; протестант, участвовал в Первой мировой войне, но не в революции 1918 г. или более поздних бунтах; у него нет политических пристрастий, кроме членства в национал-социалистической партии, он не принадлежит ни к каким ветеранским или полувоенным организациям. В партию он вступил примерно в 1930–1931 гг.; впервые узнал о ней из печатных источников, а затем побывал на митинге. Он был крайне разочарован республиканскими властями Германии, но он не был особым антисемитом. Его экономическое положение было стабильным, он никогда не менял работу, область работы или место жительства, он также никогда не был безработным».

Абель сыграл на разнице между своим описанием типичных последователей Гитлера – и характеристиками Шумана и остальных, хотя пересечений в этих портретах много. Главная разница состоит в том, что у Абеля, в отличие от остальных, средний нацист более стабилен эмоционально и в целом выглядит менее зловеще. Во введении он указывает, что многие из написавших ему «открыто выказывают недовольство той или иной политикой – например, антисемитизмом». Но он вполне осознавал, что принятие версии событий, рассказанной нацистами, может выглядеть как поддержка последних. «Излагая эти факты и мнения без комментариев, я не намерен создавать впечатления, что я согласен с авторами».

В собранных Абелем сочинениях можно найти множество факторов, работавших на привлекательность Гитлера. Дав его последователям шанс изложить свою версию событий, Абель значительно дополнил растущую библиотеку американских книг о нацистах, создав источник, крайне полезный для будущих исследователей. Но нетрудно понять, почему несколько американских издателей отвергли его рукопись, пока в Prentice Hall наконец не согласились её опубликовать. Попытки Абеля оставаться академически бесстрастным, изучая нацизм, выглядят довольно искусственно – и он все равно периодически дает свои оценки. Как указывал Шуман, гитлеровское движение можно только или принять, или отвергнуть. Проблема же Абеля состояла в том, что – как и когда Гитлер только что пришел к власти – он все еще пытался не отвергать и не осуждать однозначно.

Американские журналисты, своими глазами наблюдавшие взлет Гитлера, гораздо больше думали о его стремлении к полному контролю, чем о том, почему же так много немцев вообще его поддерживает. Работящий Никербокер весной и летом 1933 г. сделал целый рулон репортажей, не оставляющих сомнений в масштабах расширяющейся власти фюрера. «Адольф Гитлер стал арийским мессией», – писал он, объясняя, что тот полностью вложился в свою кампанию расовой чистоты. Рассказывая о последнем антисемитском буклете, он отметил, что там перечислялось шесть типов евреев: «Кровавые евреи; лживые евреи; евреи-мошенники; гнилые евреи; художественные евреи и денежные евреи». Он добавлял: «Сам факт того, что подобная публикация могла появиться, – лучшее доказательство благоразумия беженцев, которые уже за границей». В другой статье он писал, что Гитлер – «верховный босс» и что его власть «намного больше… чем у кого-либо из политиков в демократических системах».

Обращаясь к своему давнему опыту репортажей из Москвы, Никербокер также указал, что нацисты в изобретении новых способов террора следуют за большевиками. «Последний из советских методов, принятый на вооружение нацистами – захват политических заложников», – писал он. Он пояснял, что нацисты теперь не просто «держат всех немецких евреев заложниками хорошего поведения евреев за границей», но и охотятся на родственников любого немца, выступавшего против нацизма и сбежавшего за границу. Как и в Советском Союзе, писал он, подобные «омерзительные» методы оказываются крайне эффективны. «Смелые люди, готовые рисковать собственной жизнью, стушевываются, когда под угрозой оказывается жизнь или свобода их любимых».