Гюнтер Грасс

Маленький горбун стал кинопродюсером, возглавляет фирму по производству видеофильмов под названием «Пост футурум» («После будущего») и специализируется на футурологическом бизнесе — снимает заранее то, что произойдет потом. Он заметно постарел, и его безупречно загорелую лысину окружает серебряный венчик. Он еще сохраняет следы былой экстравагантности — носит очки в золотой оправе и множество колец на коротких пальцах, любит окружать себя на приемах самыми высокими женщинами. Но в остальном ведет себя сообразно возрасту и обозначившимся болезням. Хотя на фоне того, прежнего, Оскара, поразившего воображение читателей, Оскар постаревший уже не кажется столь ярким и выразительным, но и он дает повествованию импульс, позволяя в весьма своеобразном ракурсе поставить важные вопросы прошлого Германии и будущего человечества.

С появлением Оскара повествовательная перспектива, угол зрения в романе заметно усложняются: происходящее уже не просто комментируется Крысихой, возникающей в сновидениях рассказчика, кружащего над землей в своей космической капсуле, но и предстает в преломлении кинокамеры, в том видеофильме, который снимает Оскар.

Катастрофа застает его в Польше, в родных местах — в доме бабушки Анны Коляйчек, празднующей 107-летие. Из всей почтившей ее родни, собравшейся на юбилей, да и вообще из всего населения земного шара суждено уцелеть именно старухе Коляйчек, под многочисленными юбками которой любил прятаться Оскар в бытность свою героем «Жестяного барабана». Так и остается она, волей автора и вопреки крысиному диктату, одна среди мертвых в своем старом кресле, а под юбками ее — ссохшийся до размеров Мальчика-с-пальчика Оскар в своих неизменных лакированных туфлях…

С Оскаром связаны значительные страницы романа, важные для понимания ситуации в ФРГ. По словам автора, Оскар — «типичный продукт 50-х годов… Он был как бы отодвинут, надолго забыт, но сейчас вновь присутствует. Ведь теперь, в 80-е годы, мы имеем дело с последствиями ошибочных решений 50-х». Вся история ФРГ и шире — Европы, мира предстает как результат политических деформаций 1950-х годов, лжи, возведенной в ранг государственной политики. И Оскар, ставший «обычным налогоплательщиком и свободным предпринимателем», оказывается подходящим «медиумом» для передачи мыслей Грасса на эту тему. Бизнесмену Оскару адресованы вопросы: что он думает о гибели лесов, как оценивает опасность «омедузивания» Балтийского моря, где, по его предположению, находится затонувшая Винета, эта своеобразная балтийская Атлантида, считает ли он, что скоро наступит конец?

1950-е годы, по общему мнению Оскара и рассказчика, — это «десятилетие обмана». Оскар считает, что, в сущности, 50-е «не кончились. Мы всё еще питаемся заложенным тогда обманом. Это был солидный обман!».

Грасс вводит в роман фигуру художника Мальската — и это еще одна сюжетная линия, которая проходит через всё действие. Во времена Гитлера Мальскат успешно занимался фальсификацией готических фресок. Умело затирая свежую краску, он создавал «старинные» изображения, которые призваны были свидетельствовать в пользу первородства германской расы. На основе его фресок пишутся трактаты, создаются теории, обосновывающие изначальное превосходство немцев. Так вся история арийского духа, вся нацистская историография предстает как сплошная фальшивка.

Но настоящим фальсификатором был не Мальскат, а те, кто восхищался нордическими типами на намалеванных им изображениях, кто после войны, на ходу перекрасившись, зажил в почестях и довольстве: «Вина и трупы хорошо упрятаны в их погребах».

1950-е годы в романе — «десятилетие обмана», время «невинных овечек» и «убийц на государственной службе», время подделок, ставших стилем жизни. Хотя в это время мир восхищался немецким «экономическим чудом», для Грасса это годы, когда позорное прошлое спешили вытеснить из памяти, когда вновь начинало процветать националистическое высокомерие и воцарялась сонная одурь, освобождавшая от размышлений, вины и раскаяния, когда вновь поднимал голову милитаризм.

В художественной структуре романа история Мальската обретает смысл, выходящий за рамки вставного эпизода: кризисная ситуация в мире, угроза катастрофы предстают как результат обмана и фальсификаций на уровне мировой политики, как прямое следствие губительных, непризнанных ошибок и опасных решений послевоенной поры.

Но наиболее глубокой и в художественном отношении продуктивной является та часть повествования, которая, перекликаясь с мотивами сказок братьев Гримм, касается проблем экологических и тесно связанных с ними политических и нравственных. Оскар Мацерат снимает фильм под названием «Лес», или «Леса братьев Гримм». Он торопится со съемками, пока лес еще не окончательно истреблен: надо оставить хоть какой-то «документ». Это должен быть немой фильм, ибо «умирая, лес говорит сам за себя».