Гюнтер Грасс

Без леса человек беден, жизнь неполноценна — эта мысль, давно уже занимающая Грасса и не раз выраженная в его публицистике, проходит через весь роман. Лес как часть природы, как важная часть самой жизни находится под угрозой — кислотные дожди, промышленные отходы, загрязнение воздуха. Но лес — не просто легкие городов, восстановитель душевного и физического здоровья. В художественной системе грассовского романа это еще и обиталище сказки, а без нее жизнь скудна, невыносима и попросту немыслима.

В ткань романа вплетены, что нередко у Грасса, стихи, метафорически обобщающие сказанное в прозе. Вот, к примеру, строки о лесе и сказке:

Лес умирает
Из-за людей,
И потому убегают сказки.
Не знает веретено,
Кого ему уколоть.
И руки девушки-безручки
Не могут обнять дерево.
И третье желание остается невысказанным.
И Король Дроздобород ничем уже не владеет.
И дети не могут заблудиться,
И число семь означает всего лишь семь.
И раз из-за людей погибает лес,
Сказки пешком уходят в город.
И конец у них плохой.

Такова взаимосвязь: без леса нет сказки, без сказки — жизни. Гибель леса — трагедия человека, символ смерти всего живого. Сказка в романе переплетается с реальностью. В фильме, который снимает Оскар, сюжеты гриммовских сказок соединяются с кадрами действительности ФРГ, с недавней историей, с катастрофическими видениями будущего.

Дети федерального канцлера, появляющиеся вместе с ним на съемках фильма, где для сановного визитера выстраивают вместо гибнущего леса искусственные декорации, превращаются в Гензеля и Гретель; они же современные панки, они же действующие лица ранних романов Грасса. Сказочные персонажи возникают среди современных реалий, на фоне коптящих заводских труб, бетономешалок, автомобильных пробок на дорогах. Строительные и промышленные боссы, принадлежащие к власти, сидят за длинным столом переговоров — у них достаточно «тысячных банкнот», чтобы на месте лесов возникли роскошные виллы и заводские строения. «Потому-то и погибает лес. Он подыхает публично». К небу еще устремлены прямые, но безнадежно больные, умирающие деревья — «трупы деревьев». В мертвом лесу еще «дремлет принцесса», но всё вытесняют ядовитые отходы, ржавый железный лом…

Напряженные, драматические отношения между человеком и окружающей средой — предмет озабоченных раздумий ученых, экологов, философов, публицистов. Проблема волнует всех, кроме банкиров с большим количеством крупных купюр. Возникла даже специальная наука, названная экологической этикой, вошли в употребление такие понятия, как экологическая совесть.

Проблема нравственной ответственности охватывает уже не только систему межличностных отношений, но и сферу «внечеловеческую». У Грасса отношением к природе всё ощутимее проверяются и моральные нормы общества, и нравственный облик личности. Тревога, вызванная разрушительными процессами в сфере экологии, находит выражение в мировой литературе того времени, в самых выдающихся ее произведениях — назовем, к примеру, Чингиза Айтматова и Валентина Распутина. Трагическое противоречие, возникшее между достижениями научно-технического прогресса и возрастающей опасностью экологической — не говоря уже о ядерной — катастрофы, издержки сверхинтенсивного антропогенного воздействия на окружающую среду, обозначившийся диссонанс между «технической цивилизацией» и сохранением накопленных духовных и культурных богатств — все эти вопросы, в последние десятилетия прошлого века (да и сейчас!) во многом определяющие характер философских дискуссий, самым непосредственным образом сказываются на развитии литературы с ее особым интересом к проблемам морально-этического плана.

В романе Грасса сказочно-экологическая линия имеет особое значение, ибо ставится в прямую связь не просто с состоянием общественного сознания, но и с угрозой самому существованию человека на земле. Нарушение экологического баланса и сопровождающие этот процесс нравственные утраты понимаются как одна из причин глобальной опасности, нависшей над человечеством.

Свою тревогу по этому поводу Грасс высказывал еще в «Палтусе», но наиболее отчетливо в публицистических выступлениях. В 1984 году он участвовал в дискуссии деятелей культуры и науки ФРГ, посвященной проблемам сохранения лесов. Речь шла о том, что значит лес для культуры, прежде всего культуры немецкой с ее мошной романтической традицией, для будущих поколений, для выживания человеческого рода.