Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

— Мальчики такие мальчики, — хихикнула я. — А ты чего там не осталась? Не думаю, что это такое уж скучное зрелище. Разбудила меня, — я недовольно покачала головой, надеясь вызвать в ней совесть, которую та потеряла еще во время учебы в Аретузе, где познавала магическое искусство.

— Так ведь уже далеко за полдень! — расхохоталась Трисс. — Роше сказал поднять тебя хотя бы к полднику, чтобы ты потом не ныла, что хочешь есть.

— А сколько времени?

— Часа четыре, — ответила чародейка, разглядывая свои маленькие красивые ручки.

Трисс всегда была очень красивой, каждый сантиметр ее тела вызывал во мне лютую зависть: у подруги были густые, волнистые волосы, цвета «октябрьского каштана», как любил говаривать Геральт, и проницательные зеленые глаза. Правда, сама она признавалась, что во многом ее красота искусственная. Всё — результат магии. Во-первых, обычно на обучение магии девочек отправляют учиться только в том случае, если нет никаких перспектив удачно выйти замуж — хромых, кривых, недоношенных. И Трисс не стала исключением — одна нога магички короче другой почти на десять сантиметров, и, хоть это и откорректировали волшебством, она навсегда в глубине души осталась дурнушкой, которую обижал весь город. Во-вторых, престиж их профессии требовал от них «идеальной» внешности, которую они так же создавали себе магией. Чародейка никогда не указывала, что ещё она «поправила», но сама себе она старалась напоминать о том, что нет в мире ничего совершенного. В-третьих, подруга когда-то участвовала в ужасной битве на Содденском Холме, где ее изрядно искалечили. Настолько сильно, что сначала даже приняли за мертвую, и хотя Трисс давно уже оправилась от ран и даже шрамы свела магией, все равно стеснялась ходить с глубоким декольте и демонстрировать свое голое тело кому-нибудь, кроме своего суженого. Этим она во многом отличалась от своих коллег-волшебниц, которые не стеснялись никого и ничего, и как пингвины, не мерзли даже в самую лютую стужу с сиськами наголо. И в-четвертых, Трисс было уже очень под пятьдесят, она выглядела всего на двадцать и каждый раз переживала из-за какой-нибудь морщинки, которая имела наглость появиться на лице. В такие минуты чародейка становилась опасной и могла убить кого угодно ровно до момента, пока морщинка не будет сведена заклинанием. Порой я начинала ужасно завидовать — это же практически реальный фотошоп: корректируй, фильтруй, исправляй как хочешь свою рожу, фигуру и грудь. Но сколько бы я не просила Трисс помочь с моим жиром, нелепым лицом или хотя бы подправить немного зрение, она отвечала, что за это порой приходиться платить слишком высокую цену. Поэтому я смирилась с ролью вечно страшной подруги-инженю и осталась при родной внешности. Правда, порой на меня находила хандра, и я атаковала чародейку с новой силой, в надежде, что подруга скоро сдастся, и я тоже стану красавицей.

Я оглядела комнату в поисках своих вещей. Помниться, Роше говорил, что, мол, они уже доставлены на корабль. Ну и где?

Мой взгляд достиг чехла с гитарой. Рядом скромно ютилась дорожная сумка. Да, не густо. Если мы потеряли дом в Вызиме, то, скорее всего, большая часть моего шмотья кануло в небытие. В лучшем случае — на аукционы или распродажу, дабы возместить урон, нанесённый государству. В худшем — на помойку. Интересно, что сделают люди, которые обнаружат случайно оставленный мною калькулятор? Решат, что это чародейское устройство или счетная машина дьявола? Если до них вообще дойдет, что на нем можно считать.

Я подошла к своей любимой старушке, которую звали акустическая гитара Mustang MFG11 °C, с тонким корпусом. Ей было уже больше трех лет, и она оказалась одной из немногих вещей, которые мне разрешили взять с Земли. Играя на ней, я чувствовала умиротворение. Она была частью того мира, что я оставила позади, и именно это делало ее еще более ценной, чем все сокровища мира этого. Немного потрепанная, но такая родная. Гитара досталась мне в подарок от отца за успешное окончание школы. Я провела рукой по чехлу, и где-то внутри него, я уверена, струны отозвались тихим ласковым звоном.

— Хочешь сыграть? — Трисс улыбалась.

— Может быть, но позже. Сейчас я бы с радостью перекусила чего-нибудь.

— Тогда чего мы ждем? — весело подпрыгнула чародейка и повела к выходу.

Мы летящими походками выбрались на палубу. Геральт действительно мерялся силой — у него были бои по армреслингу. Судя по всему, Геральт побеждал, однако большая часть команды искренне болела за своего сослуживца. Мужик, с которым боролся ведьмак, был огромным, с большими накачанными плечами, так что оставалось только диву даваться, как это Геральт, который на его фоне выглядел дистрофиком, умудрялся его всухую валить.