Глава Джулиана

— О, я знаю! — Мама приложила руку к сердцу. — Бриджит, никто не говорит, что он плохой, поверь. Уверена, что он отличный парень. И говорят, что его родители очень милые. Дело не в этом. Для меня в конечном счете все упирается в то, что Попкинс не следовал протоколу. Он вопиюще нарушил правила приема в школу, не вызвав мальчика на собеседование и экзамены, через которые прошел каждый из наших детей. Он нарушил правила. А правила есть правила. Вот и все. — Мама печально глядела на Бриджит. — О боже, Бриджит, я вижу, ты меня осуждаешь!

— Нет, Мелисса, что ты. — Мама Шарлотты покачала головой. — В целом это очень тяжелая ситуация. Факт в том, что твоего сына ударили в лицо. И у тебя есть полное право злиться и требовать ответа.

— Спасибо. — Мама скрестила руки на груди. — Я просто считаю, что школа не справилась с этой историей, вот и все. И виню во всем Попкинса. Вина на нем целиком и полностью.

— Абсолютно, — согласилась мама Генри.

— Ему надо уйти, — вторила ей мама Майлза.

Я посмотрел на маму в окружении других поддакивающих мам и подумал: «Ну ладно, может, эта битва окажется битвой настоящей супермамы». Может, это сражение приведет к тому, что Ави уйдет в другую школу и все снова станет как обычно, как всегда было в школе Бичера. Вот бы получилось!

Но сомнения меня все равно не покидали: «А может, на тропу войны сейчас выходит не-такая-уж-супермама». То есть некоторые ее слова звучали немного… Не знаю. Наверное, немного жестоко. Это как когда она набрасывается на официанта. В результате сочувствуешь не ей, а официанту. Дело в том, что миссию «Анти-Попкинс» она начала из-за меня. Если бы ко мне не вернулись кошмары и если бы Джек меня не ударил, ничего бы этого не было. Ее бы так не возмущали Ави и Попкинс, и она тратила бы свое время и силы на хорошие вещи, например, собирала бы деньги для школы у благотворителей или помогала бы в приюте для бездомных. Мама делает добро все время!

Поэтому я и сам не знаю. С одной стороны, я рад, что она пытается мне помочь. А с другой — я бы очень хотел, чтобы она остановилась.

Команда Джулиана

Когда мы вернулись в школу с зимних каникул, больше всего меня бесило, что Джек снова дружил с Ави. После Хэллоуина они поссорились, и мы с Джеком опять были друганами. Но после каникул они стали не разлей вода.

Два жалких неудачника!

Я всем объяснил, что надо бойкотировать по-настоящему Джека, ради его же блага. Ему надо было выбрать, раз и навсегда, где он хочет быть: в команде Ави или команде Джулиана и всего остального мира. И мы стали полностью игнорировать Джека: не говорить с ним, не отвечать на его вопросы. Как будто его не существовало.

Будет у нас знать!

Вот тогда я и начал оставлять записки. Однажды на скамейке во дворе школы кто-то оставил записки на липких листочках, и это натолкнуло меня на идею. Я взял такой листок и написал почерком психопата-убийцы: «Тебя больше никто не любит!»

И, пока никто не видел, засунул через щель в шкафчик Джека. Когда он обнаружил записку, я стоял неподалеку и наблюдал за ним уголком глаза. Он обернулся к Генри, который рядом копался в своем шкафчике.

— Это Джулиан написал? — спросил Джек.

Но Генри — один из моих друганов, вы же помните? Он просто проигнорировал Джека, сделал вид, что ни звука не услышал. Джек смял листок, засунул в шкафчик и хлопнул дверью.

Когда Джек ушел, я подошел к Генри.

— У-ха-ха! — И сложил пальцы в «козу». Генри расхохотался.

В следующие дни я оставил еще несколько записок в шкафчике Джека. А потом стал подбрасывать их и Ави.

Они не были — повторяю, не были — бог весть чем. По большей части глупости. Не думал я, что кто-то может принять их всерьез. Они в самом деле были смешные.

Ну, для тех, у кого есть чувство юмора. По крайней мере, некоторые из них.

«От тебя несет, вонючка!»

«Урод!»

«Убирайся из нашей школы, орк!»

Никто не знал, что я пишу эти записки, только Генри и Майлз. А они поклялись держать всё в тайне.

В кабинете директора Дженсена

Не знаю, как мистер Попкинс узнал о записках. Не думаю, что Джек или Ави сглупили настолько, чтобы донести на меня, ведь и они оставляли записки в моем шкафчике. Каким же тупым надо быть, чтобы настучать на кого-то, кто делает то же, что и ты сам?

Но вот что произошло. За несколько дней до поездки на турбазу, которую я ждал с таким нетерпением, маме позвонил директор Дженсен, начальник всех школ Бичера. Он сказал, что хочет кое-что обсудить с ней и папой, и назначил встречу.

Мама предположила, что, вероятно, речь пойдет о мистере Попкинсе, и, наверное, его увольняют. И у нее сразу улучшилось настроение.

Они пришли в школу к десяти утра и ждали директора Дженсена в его кабинете, как вдруг увидели, что в кабинет вхожу и я. Мисс Рубин вызвала меня из класса посреди урока и отвела сюда: я понятия не имел, что происходит. Я никогда раньше не был в кабинете директора Дженсена и, когда увидел маму и папу, был так же растерян, как они.