Главная портниха Сгу (СИ)

Секундная пауза. Девки, забыв про яблоки, раскрывают рты, и не поймёшь, то ли понарошку, в силу уговора, то ли и в самом деле видят ровесницу в купальнике впервые. Бежать-то не спешат именно что по уговору, понарошку. Кое-кто даже на несколько шагов подходит...

Ну, что сказать, как описать? Первым делом в глаза бросаются голые ноги - длинные, загорелые, тренированные. Мы ведь как привыкли: ножки всегда у девушки под платьем, юбкой-подолом, в общем, и если они видны, то и вся срамота видна тоже. Поэтому и "светят" ножки, хошь-не хошь, а глянешь. Но тут ноги сами по себе, а срамота - сама по себе. То есть - нет её. Всё выше ножек затянуто в материю на манер трусов, ну, с ними я уже знаком, гм. Но тут эти трусы кверху плавно переходят в очень облегающую блузку без застёжки, а просто с глубоким вырезом спереди и узкими бретельками через плечи. Из-за них и казалось, что сарафан надет на голое тело. Но как же плотно облегает!

В детстве родители рассказывали мне сказку под названием "Семилетка" - это об очень умной маленькой крестьянской девочке. Царь задал ей три трудных задания, одно из которых - явиться к нему не голая, не одетая. Умница вышла из затруднения тем, что завернулась в отцову рыбацкую сеть.

Сказку эту пересказывал я и своей Грушеньке - в её детстве. Она глазёнками поморгала и говорит:

- Тятенька, я тоже так хочу - не голой, не одетой!

Ну, я её и наказал. Уму чужому завидуй, своего ума набирайся, а о греховном не мечтай. Сбросить одёжу - ума большого не надо, ты вот от самого царя сподобься трудное задание получить!

Так вот, купальник этот на Лушке ещё пуще рыбацкой сети делает её не голой, не одетой. Женская одёжа скрадывает очертания телес, а тут - всё тело как на ладони, даром что всё срамное прикрыто. Что под, о том догадаться можно, коли очертания чёткие, форма и размер видны. Правда, догадаться можно и о том, что у бабы под бесформенным балахоном...

Есть тут у нас одна рыжая-бесстыжая в чёрном балахоне, петь любит у колодца, людей только пугает, и по имени Алла.

Разинутые рты тем временем захлопнулись, и "воровки" как бы начали отступать, поспешно выкладывая из подолов яблоки. Лушка помчалась на них, размахивая пучком коротких верёвок - подала ей Аграфена. С лёгкостью догоняя беглянок, она вязала этими верёвками им руки, толкала в спину, и они понуро брели под грозные очи хозяина сада. А сама бежала за следующей, красиво играя обтянутыми ягодицами.

Я с трудом удерживался от смеха, сдвигая брови.