Но что-то долгонько Сима с Глафирой шьют второй вариант купальника, дни идут за днями... За это время и целиком одёжку связать можно. Может, выходит раз за разом такая, в которой девке или стрёмно, или неудобно (тесновато али мешковато), и новую вещь тогда затевают? Али совсем передумали перед мужеским полом в купальнике появляться, а прямо сказать не решаются, темнят? Лето же проходит! Надо поторопить.
Поторопил, и вот, пожалуйста - назначили день. В саду будет Лукерья в чём-то сногсшибательном, Серафима, жена и дочь со мною, и ещё несколько девок придут - из числа купальщиц, коим до смерти охота повидать диковинку. Пощупать, вздохнув, прикинуть на себе. Остальные уже на речке увидят.
Между прочим, эти самые девицы так с некоторых пор стали одеваться-наряжаться, чтобы вблизи было заметно, что на них исподу лифчики и трусы. Мол, модницы мы, и ни в чём барском барышням не уступим. В меру возможностей, конечно. Не все такую моду приветствуют, замечаю. Но как признак "своих" годится проступающее исподнее.
И вот наступил тот день, утро его. Аграфена чистенько подмела в саду, там, где у нас типа полянки, обступленной фруктовыми деревьями. Ковровую дорожку принесла и расстелила. Я думал, мать её выругает за такую порчу имущества, убрать заставит, но та только улыбалась, причём загадочно. Будто задумала чего.
Лушку я заметил ещё из окна. Статная девка в широком сарафане, с платком на плечах и в косыночке, она прямо-таки плыла по неважной нашей сельской улице. Одна. Было условлено, что её подружки придут в сад с другой стороны, я им даже через забор дозволил перелезть, только бы не по улице шли, внимания сплетницкого не привлекали. Пусть люди думают, что воровать яблоки девки лезут. Потом сам их угощу.
Стук в дверь, открываем, здороваемся. Сразу вести гостью в сад раздеваться невежливо, посему приглашаем за стол и предлагаем чаю. Она сама должна предложить поглядеть на её обновку, когда решит, что время подошло.