Главный врач

— Хм, спирту. А может, вы согласитесь за деньги?

— Деньги нам ни к чему.

Ульян Денисович пошел к Цыбуле.

— Скажите этим бандеровцам, щоб они после работы сюды зайшли. Я с ними полажу.

Водопроводчики вели себя нагло. Если б они торговались и спорили, Гервасий Саввич не так бы злился. Но они, как нарочно, только посмеивались.

— Да знаешь ли ты, дорогой папаша, — говорил старший, — если б мы свой товар на толкучку снесли… Так не пристало же рабочему человеку по толкучкам шататься, да и времени нет. В будни мы работаем, а выходной привыкли проводить культурно, на реке: рыбку половить, уху сварить. А рыбка, сам знаешь, плавать любит… — и он показал растопыренной пятерней, как «плавает рыба».

— Ладно тебе зубы заговаривать, трубы-то ворованные, — оборвал его Гервасий Саввич.

— Ну, если ты, кормилец, такой крен взял, разговору у нас не будет, — обиделся старший и повернулся к товарищу: — Не будет у нас разговору, а, Вася?

— Не будет.

— Вот человек, — вздернул плечами старший, опять обращаясь к Гервасию Саввичу. — Мы же вас не спрашиваем, где вы тот спирт берете. Нам все равно. Может, вы его сами гнали, может, он у вас с довоенных лет остался. А может, и во время войны раздобыли, трофейный… Нет, пускай они насквозь проржавеют, эти трубы, а мы вам их не отдадим. Хоть литру поставьте, хоть две — не отдадим… Сделаешь человеку одолжение, а он возьмет потом и заявит куда следует… Нет, с таким, как ты, папаша, дружить опасно. Не успеешь оглянуться, как за решеткой очутишься. Иди потом доказывай, что ты не верблюд… А трубы, если хочешь знать, мои собственные.

Я у себя на квартире заменил. Хоть у кого из соседей спроси.

— Так ты старыми торгуешь… — разочарованно протянул Цыбуля.

— Эти старые нас с тобой переживут. Трубы — то что надо. Захотелось мне заменить на оцинкованные. Вот и заменил. Почему не заменить, если возможность есть?..

— Ладно. Значит, двадцать метров за триста граммов?

— Семьсот пятьдесят, — решительно сказал старший.

Гервасий Саввич возмутился.

— Вы же обещали доктору за пол-литра.

— Мы сейчас не с доктором, а с тобой разговор ведем, папаша. Доктору я, может быть, и задаром уступить согласен. Семьсот пятьдесят — и точка.

— Ладно тебе канючить. Завтра принесите.

В подобных случаях Цыбуле удавалось получить то из аптеки, то у старшей сестры хирургического отделения бутылочку с прозрачной жидкостью. Гервасий Саввич энергично встряхивал бутылку перед глазами и говорил с восхищением:

— Чародейка.

— Почему чародейка? — поинтересовался как-то Алексей.

— Потому что — чара, она действует. Без промаху действует, подлая.

И сейчас Гервасий Саввич не сомневался, что Корепанов распорядится выдать спирт. Двадцать метров труб за пол-литра. Да это же дешевле дешевого! Но Алексей на этот раз, может быть, потому, что в кабинете в это время сидел Ракитин, отказал.

— Хватит. Осточертели мне эти махинации.

— А мне, думаете, не осточертели? — побагровел Гервасий Саввич. — Думаете, у меня только и радости, что водопроводные трубы на спирт менять? — Он повернулся к Ракитину и продолжал: — Ему, понимаете, осточертело. А мне не осточертело? Так шо ж поделаешь, когда такой народ пошел? За что ни возьмись, спирту подавай. Вроде не больница у нас, а спиртовой завод. Веников, хоть лоб расшиби, нема. Знаю, на складе в потребсоюзе лежат, а заведующий в одну душу — нема и нема. Пойдешь к заведующему складом, поговоришь о том о сем, покажешь ему, бандеровцу, горлышко от бутылки — и полный порядок… Или выгребные ямы. До верху полны. Дерьмо крышки подпирает. Того и гляди потоп начнется. Пойдешь в санитарный парк, а там спокойно так: «А вы не волнуйтесь, на той неделе, вывезем, обязательно». «Та чертяка ж тебя замордуй, через неделю затопит все». А они свое: «Не имеем практической возможности. Вот список. Очередь!» Я ему и кажу: «Помилуй, — кажу, — через неделю усе ж зальет. И аптечный склад зальет. А там же бутылки с чародейкой. Ты ж ее сам потом пить не станешь». Смеется. «Что же ты молчал? Сказал бы сразу, что спирт под угрозой». И в тот же день — сразу три бочки… Теперь вот эти, с трубами. А нам же трубы во как нужны. — И Гервасий Саввич чиркнул себя ребром ладони по горлу.

— Я вас выручу, — сказал, улыбаясь Ракитин. — И на Алексея Платоновича не сердитесь. Ведь он главный врач и ему неудобно такими делами заниматься. А мы немного сэкономили. Так что заходите. Велико ли дело — пятьсот граммов спирта? Цена ему — грош. Ведь из опилок гонят… Вы сами зайдете или прислать?

— Чего там присылать? — проворчал Гервасий Саввич — Не пан же…

2

Ульян Денисович сказал Цыбуле, что больные жалуются на плохое питание. Надо поинтересоваться, проверить, в чем дело.

— А чего там проверять, — с досадой произнес Гервасий Саввич. — Шо мы, не знаем, какое у нас питание? С голоду не помрешь, только очень худой будешь.

— А вы все же проверьте.

Гервасий Саввич пообещал.