Главврач

Будучи человеком предусмотрительным, Константин заранее расстилал соломку везде, где только можно, но своим личным адвокатом обзавестись не удосужился, как-то незачем было. А зря. Теперь приходилось лихорадочно искать надежного защитника. Времени на поиски было немного — как только завершится назначенная следователем экономическая экспертиза, будет возбуждено уголовное дело. Константина, Нину Лазаревну и завхоза отстранят от работы, но, скорее всего, оставят на свободе под подпиской о невыезде и к этому моменту адвокат непременно должен быть.

— Знаешь, у меня на примете есть один дядечка, довольно толковый, — сказала Рита в самый разгар поисков. — Я с ним лично не знакома, знаю только, что он отмазал отца моей подруги от обвинения в незаконной приватизации какого-то санатория в Наро-Фоминском районе. Подруга говорила, что он настоящий волшебник — вывернул дело наизнанку и нашел столько нарушений, что суд направил дело на дополнительное расследование, в ходе которого все обвинения были сняты.

— Что за подруга? — поинтересовался Константин.

— Да так, работали когда-то вместе, — ответила Рита. — Ты ее не знаешь.

Круг общения Риты за пределами медсанчасти был для него terra incognita.[31] Рита редко упоминала о ком-то из своих знакомых, причем предпочитала обходиться без имен и подробностей. «Одна моя подруга», «мой бывший коллега», «давний знакомый»… Константин был знаком только с неким Альбертом, который снабжал Риту какой-то невероятно замечательной латвийской косметикой. Эта косметика, разумеется — сделанная только из натуральных ингредиентов с добавлением янтаря (как, интересно, они его добавляют?), не была сертифицирована в России, поэтому ввозить ее приходилось тайком и продавать тоже без лишней огласки, через распространителей. Знакомство с Альбертом было случайным. Однажды Константин застал в кабинете Риты странную сцену — подруга отсчитывала тысячные купюры какому-то хмырю с «хвостиком» на затылке и массивной серьгой в левом ухе.

— Вообще-то полагается наоборот, — пошутил Константин. — Пациенты должны платить докторам.

— Это мой поставщик натуральной косметики, — пояснила Рита, — выложив на стол перед хмырем последнюю купюру.

С адвокатом, умеющим выворачивать дела наизнанку и выводить своих клиентов из-под карающего меча правосудия, определенно стоило познакомиться. Фамилия у адвоката была необычная — Вяче́слов, а звали его обычно — Михаилом Юрьевичем, как Лермонтова.

— Я — Вяче́слов, а не Вячесла́в, — сказал адвокат при знакомстве. — Фамилия такая.

— А я Ива́нов, а не Иванов, — в тон ответил Константин, почувствовав интуитивное расположение к собеседнику.

Выслушав подробную исповедь Константина, адвокат смешно надул и без того пухлые щеки и покачал головой.

— Сложный случай? — спросил Константин.

— С легкими ко мне не приходят, — усмехнулся адвокат. — С легкими — это к нотариусу. Скажу сразу — оправдания для вас я добиться не смогу…

Константин уже не раз слышал эту фразу. Значение имело то, что говорилось дальше.

— Как говорил Конфуций, правосудие торжествует даже в тех случаях, когда у него нет для этого оснований, — продолжал Михаил Юрьевич. — А в вашем случае основания налицо. Но если вы станете следовать моим советам, то условный срок я вам гарантирую. Но вы должны покаяться, возместить до суда весь нанесенный ущерб и найти какую-нибудь условно благовидную причину, толкнувшую вас на этот шаг. Тяжело больных родственников не имеете?

— Слава Богу — нет, — Константин суеверно постучал костяшками пальцев по огромному и совершенно пустому столу адвоката. — У меня вообще с родственниками не густо — дочь в Москве, которая живет с моей бывшей женой, и мама в Самарканде.

— Мама в Самарканде? — оживился адвокат. — Это хорошо. Мама, как я понимаю, уже в годах?

Константин молча кивнул.

— И живет одна?

Последовал еще один кивок.

— И здоровье не ахти?

— Ну какое «ахти» может быть, если дело идет к семидесяти годам? — ответил вопросом на вопрос Константин. — Но пока терпимо.

— И ведь она хочет переехать в Москву, к вам, а на переезд и устройство на новом месте нужно много денег, — бойко зачастил Михаил Юрьевич, помогая себе руками. — И пока мама не получит российского гражданства лечиться ей придется платно. Да и вообще родную мать лучше лечить в частных клиниках, а не в государственных… А вы, Константин Петрович, насколько я понял в данный момент свободны от брачных уз?

— Полностью и абсолютно, — ответил Константин, не понимая, какую выгоду можно извлечь из его холостого статуса.

— Вы собираетесь жениться, — начал развивать очередную спасительную мысль адвокат. — У вас есть на примете подходящая кандидатура, но женитьба означает переход на более высокий уровень ответственности, не только моральный, но и материальный. Нужны деньги… Кстати, а дочери вашей сколько лет?

— Четырнадцать скоро исполнится.