Глаз тигра. Не буди дьявола

Одолев полсотни ярдов, услышал «туки-тук» легкого стрелкового оружия, крик и новую очередь: прямо передо мной и очень близко.

Замер, скользнул за ствол пальмы, вглядевшись в светлеющие тени, различил движение и увидел бегущую ко мне фигуру. Я схватился за рукоятку ножа, подождал, убедился, что глаза не врут, и тихонько окликнул:

– Чабби!

Он свернул в мою сторону. В руках «ФН» и холщовый патронташ с запасными магазинами. Увидев меня, Чабби задышал чаще, но свободнее и проворчал:

– Засекли меня. Их там сотни, этих гадов.

Я увидел за деревьями новое движение.

– Легки на помине. Ну пойдем.

Чтобы сбить погоню со следа Шерри, я миновал тропинку, ведущую через седловину, и направился строго на юг – если еще точнее, к болотам в южной части острова, наискось от врагов. Нас заметили. Я услышал возглас, потом сразу несколько, за ними пять разрозненных выстрелов, и увидел, как за черными деревьями расцвели дульные вспышки. Пуля глухо ударила в пальму высоко над головой, но мы не медлили, и через несколько минут крики погони остались далеко позади.

На краю болота я свернул к центру острова, чтобы обогнуть зловонную зону отлива, встал на пологом склоне первого холма, перевел дух и прислушался. С каждой минутой становилось светлее. Вот-вот встанет солнце, и к тому времени я хотел найти укрытие.

С болот донеслись испуганные крики, и я понял, что погоню занесло в клейкую грязь. «Остыньте», – подумал я, усмехнулся и шепнул:

– Ладно, Чабби, вперед.

Мы встали, и тут до нас долетел новый звук – с другого направления, приглушенный расстоянием и разнобойными высотами скал, но однозначно со взморья. Ошибки быть не могло: я услышал сухой треск автоматной очереди.

Мы с Чабби навострили уши и замерли. Звук повторился: новая россыпь автоматного огня. Мы слушали еще минуты три-четыре. Ничего, кроме тишины.

– Вперед, – тихо сказал я.

Прохлаждаться было некогда, и мы побежали по склону к южной вершине. Вскарабкались на нее в стремительно прибывавшем утреннем свете, а когда пробирались по узкому карнизу, мне было не до тревог. Наконец вошли в глубокую расщелину, где мы с Шерри условились о встрече, – но там было тихо и пусто. Я отчаянно крикнул: «Шерри, любовь моя, ты здесь?» – но тени молчали.

– У них была приличная фора, – повернулся я к Чабби, – почему их здесь нет?

В этот момент недавние автоматные очереди обрели новый смысл.

Я достал бинокль, а рюкзак сунул в трещину в скале.

– Они попали в беду, Чабби. Пойдем узнаем, что стряслось.

Мы снова прошли по опасному карнизу и стали спускаться по каменистому хаосу к взморью, но даже в спешке и жутком волнении за безопасность Шерри передвигались мы осторожно, стараясь, чтобы нас не заметили из рощи или с побережья.

На рубеже хребта перед нами открылся новый вид: белый изгиб побережья и черные зазубрины Артиллерийского рифа.

Я замер, притянул Чабби к себе, и мы пригнулись.

У входа в лагуну стоял на якоре зинбальский патрульный катер, флагман моего доброго друга Сулеймана Дады. С берега к нему шла юркая моторная лодка с крошечными человеческими фигурками на борту.

– Черт! – пробурчал я. – Разыграли все как по нотам. Мэнни Резник нашел союзника. Вот почему он так долго к нам подбирался. Пока Мэнни высаживался в бухте, Дада контролировал лагуну, чтобы мы не удрали, как в прошлый раз. И на берегу были его люди. Помнишь автоматные очереди? «Мандрагора» вошла в бухту с намерением спугнуть нас, а Дада караулил черный ход.

– Ну а что насчет мисс Шерри и Анджело? Как думаешь, они сумели уйти? Или люди Дады перехватили их на седловине?

– О господи! – простонал я и проклял себя за то, что не остался с Шерри. Снова схватил бинокль и навел его на моторную лодку: она выходила из лагуны, направляясь к заякоренному катеру. – Ничего не видать.

В окулярах бинокля пассажиры лодки сливались в темную массу на фоне слепящего утреннего солнца и сверкающей воды. Я даже отдельных фигур не мог различить – не говоря уже о том, чтобы разобрать лица.

– Может, их везут на катер – но разглядеть не могу.

В волнении я высунулся из-за камней, чтобы поискать точку обзора получше, и лучи солнца, что слепили меня, должно быть, подсветили мой движущийся силуэт.

Я увидел знакомую вспышку, длинное белое перышко порохового дыма, извергнутое дулом скорострельного орудия на баке патрульного катера, и услышал звук, похожий на шелест орлиных крыльев, когда к нам устремился орудийный снаряд.

– Пригнись! – крикнул я Чабби и распластался на камнях.

Снаряд разорвался совсем рядом, и нас опалило жаркой вспышкой, словно на миг открыли печную дверцу. Когда отсвистели осколки металла и камня, я вскочил на ноги, крикнул: «Бежим!» И мы бросились спасаться от артиллерийского огня за скалой, стараясь не мелькать на небесном фоне. Следующий снаряд прошел поверху. Мы пригнулись и вздрогнули от оглушительного грохота.

Когда укрылись за гребнем, я заметил, что Чабби размазывает по предплечью кровь.

– Ты цел?

– Так, царапина, – проворчал он. – Камушком зацепило.

– Схожу узнаю, что с нашими, Чабби. Обоим рисковать нет смысла, так что жди здесь.