Глаз тигра. Не буди дьявола

– Гарри, хватит пустых разговоров. Без меня ты не пойдешь.

Прихватив автомат, он направился вниз. Я подумал, не забрать ли у него «ФН» – при стрельбе с закрытыми глазами толку от него не больше, чем от детской рогатки, – но решил не делать этого: автомат придавал Чабби уверенности.

Двигались медленно, от одного укрытия к другому, и внимательно осматривались перед каждой перебежкой. Остров погрузился в тишину, разве что шелестели на западном ветру пальмовые листья, и по пути к взморью мы никого не встретили.

На седловине над лагерем я заметил глубокие отпечатки в рыхлом грунте: широкие босые ступни Анджело поверх компактных следов Шерри.

Мы прошли по ним вниз по склону – до места, где Шерри и Анджело вдруг отклонились от курса: бросили канистру, свернули в сторону и следующие шестьдесят ярдов бежали бок о бок.

Потом мы нашли Анджело, и ему не суждено было насладиться своей долей богатства. Три безоболочечные пули тяжелого калибра пробили тонкую рубашку и оставили зияющие раны в его спине и груди.

Из него вытекло много крови, но почти вся она впиталась в песчаную почву, а остатки уже спеклись в толстую черную корку. Вездесущие мухи копошились в пулевых отверстиях и весело роились над длинными черными ресницами, обрамлявшими широко раскрытые изумленные глаза.

По следам я выяснил, что Шерри пробежала еще двадцать шагов, а потом вернулась и встала на колени возле Анджело. Дуреха, озлобленно подумал я. У нее был шанс скрыться, но Шерри растратила его на бессмысленный жест.

У тела Анджело ее схватили и уволокли на берег через пальмовую рощу. Там, где она упиралась, на песке остались длинные отметины.

Не покидая рощи, я осмотрел гладкий белый пляж. Следы вели к воде – туда, где в песке осталась вмятина от киля моторной лодки.

Шерри увезли на патрульный катер. Присев за грудой плавника, я смотрел, как симпатичный далекий кораблик снимается с якоря и набирает скорость. Катер прошел вдоль острова, обогнул мыс и направился к внутренней бухте, где по-прежнему стояла «Мандрагора».

Я осторожно распрямился и вернулся сквозь рощу к тому месту, где оставил Чабби. Он, отложив автомат, сидел с телом Анджело на руках, баюкал на плече его голову и плакал. Блестящие крупные слезы устало скользили по морщинистым бурым щекам, повисали на подбородке и капали на густые черные кудри мертвого мальчишки.

Я поднял автомат и стоял на страже, пока Чабби плакал за двоих, и завидовал, что он способен излить боль через слезы. Горевал я так же люто, ведь я любил Анджело не меньше, чем любил его Чабби, но горе мое угнездилось в самых недрах души, и от этого было еще больнее.

– Ладно, Чабби, – сказал я наконец. – Пойдем, друг.

Он встал с Анджело на руках, и мы направились обратно к скалам.

В заросшей низине уложили Анджело в неглубокую могилу, которую выкопали руками, и прикрыли его ветвями и листьями, которые я срезал разделочным ножом, а потом уже засыпали землей. Я не мог заставить себя бросить песок на незащищенное лицо Анджело, а листья создали хоть какое-то подобие савана.

Чабби стер ладонью слезы и поднялся на ноги.

– Они забрали Шерри, – негромко сказал я. – Увезли на патрульный катер.

– Она жива? – уточнил он.

– Думаю, да. Пока что жива.

– Что будешь делать, Гарри? – спросил он, но на этот вопрос ответили за меня.

Где-то далеко, возле нашего лагеря, раздался пронзительный свист. Мы тут же взобрались на холм, откуда открывался вид на бухту и внутреннюю часть острова.

«Мандрагора» стояла на прежнем месте, а зинбальский патрульный катер – в сотне ярдов от нее, ближе к берегу. Вельбот захватили вооруженные люди в форме. Высадившись на пляж, они немедленно скрылись в роще, а лодка устремилась к «Мандрагоре».

Я навел бинокль на яхту и увидел, что и там события не стоят на месте: Мэнни Резник в рубашке-поло и синих слаксах спустился в вельбот, а за ним последовала Лорна Пейдж в изумрудно-зеленом брючном костюме, солнечных очках и желтой косынке поверх светлой шевелюры. Узнав обоих, я почувствовал, как в груди вскипает ненависть.

Затем произошло нечто странное: двое головорезов Мэнни вынесли на палубу багаж – тот самый, что грузили в «роллс» на Керзон-стрит, – и тоже спустили его в вельбот.

Облаченный в форму член команды «Мандрагоры» вышел на палубу, козырнул, и Мэнни оживленно помахал ему рукой – так, как машут на прощание.

Вельбот отошел от борта яхты и направился к патрульному катеру. Когда Мэнни, его подружка, багаж и телохранители оказались на палубе зинбальского флагмана, «Мандрагора» подняла якорь, развернулась к выходу из бухты и целеустремленно направилась к глубоководному проливу.

– Уходит, – пробормотал Чабби. – С чего бы?

– Да, уходит, – согласился я. – Отныне Мэнни Резник обойдется без нее. Теперь у него новый союзник, и в собственной яхте нет надобности. Она, наверное, стоит тысячу фунтов в день – а Мэнни всегда был прижимистым парнем.

Я вновь направил бинокль на патрульный катер. Увидел, как вся делегация во главе с Мэнни входит в каюту, и добавил:

– Пожалуй, имеется еще одна причина.

– Что за причина, Гарри?