Глаз тигра. Не буди дьявола

Во время недолгих сумерек, когда вокруг головы Себастьяна в легкой дымке зазвенели тучи комаров, он вдруг услышал негромкий арабский говор и увидел направленные на него с кормовой части судна быстрые взгляды. А когда ночь окутала корабль непроницаемо-черным облаком, Себастьян занял оборонительную позицию в носовой части корабля и стал ждать. Оружием ему служила только трость из черного дерева. Усевшись спиной к борту, он положил ее себе на колени, а когда темнота стала совсем непроницаемой, потихоньку сменил позицию, устроившись на корточках возле прикрепленной веревками к мачте бочки с водой.

Но они не очень-то торопились. Минула уже половина ночи, когда наконец он услышал тихое шарканье босых ног по дощатой палубе. В абсолютной черноте, наполненной множеством звуков жизни болота – хорами квакающих лягушек, приглушенным жужжанием и писком насекомых, порой громким фырканьем и всплеском бегемота, – Себастьяну нелегко было определить, сколько человек против него выслано. Скорчившись в темноте возле бочки с водой, он тщетно изо всех сил напрягал зрение, вперившись в кромешный мрак перед собой, а также и слух, чтобы среди доносящихся с болот шумов уловить негромкие звуки едва слышно ступающей по палубе и приближающейся к нему смерти.

В университетах Себастьян не учился и больших высот учености не достиг, зато слыл неплохим полутяжем в команде регби, а также ловко умел подавать мяч и в прошлом сезоне, когда играл в крикет за графство Суссекс, был одним из ведущих игроков. Сейчас, конечно, ему было очень страшно, но в своей физической силе и возможностях он был совершенно уверен, и страх его не имел ничего общего с тем ужасом, когда кажется, что в животе булькает что-то теплое и маслянистое, а собственная личность превращается в трясущееся желе. Нет, его страх как раз приводил в состояние, когда каждая мышца тела напряжена и дрожит, готовая в любую секунду разрядиться взрывом мощной энергии. Сжавшись в комок в темноте ночи, Себастьян осторожно нащупал лежащую рядом с ним на палубе трость. Руки его легли на объемистый мешок, полный зеленых кокосов, составляющих в числе прочего часть палубного груза корабля. Эти орехи, наполненные молочной жидкостью, берут с собой в море как добавку к скудным запасам воды на борту. Себастьян быстро развязал мешок, достал и взвесил в руке твердый и круглый плод.

– Не такой удобный, конечно, – крикетный мяч был бы получше, но… – пробормотал Себастьян и выпрямился во весь рост. Сделав короткий разбег, он исполнил подачу, которая называется фастбол[16], ту самую, что в прошлом году сокрушила защиту йоркширцев. Тот же эффект она произвела и в рядах приближающихся арабов. Орех с легким жужжанием помчался вперед и врезался в череп одного из этих наемных убийц, и остальные в беспорядке сразу отступили.

– Куда же вы, давайте, давайте! – заорал Себастьян и запустил еще один орех, который только ускорил отступление противника.

Он выбрал еще один, потяжелее, и уже собрался было метнуть и его, как на корме вдруг сверкнула вспышка, прогремел выстрел, и над головой Себастьяна что-то свистнуло. Себастьян тут же быстро спрятался за мешком с орехами.

– Черт побери, да у них там, кажется, ружье… – пробормотал он.

Он вспомнил про старинный джезайль[17], который капитан с любовью полировал и смазывал на его глазах в первый день выхода из порта Занзибара, и тут уж разозлился всерьез.

Себастьян вскочил на ноги и с яростью швырнул очередной кокос.

– Нечестно деретесь, грязные свиньи! – заорал он.

В боевых действиях наступила передышка, пока капитан возился с ружьем – процесс заряжания его был далеко не прост. Потом снова вспышка, гром выстрела, и еще один металлический шарик пролетел над головой Себастьяна.

В предрассветной тьме оживленный обмен насмешками и проклятиями продолжился. Себастьян держался уверенно и вполне владел собой, поскольку уже четыре раза слышал крик боли и один взвизг, а капитан преуспел только в том, что тратил попусту боеприпасы и приводил в негодность собственный такелаж. Но когда приблизился новый день и стало светать, преимущество Себастьяна пошло на убыль. Стрельба арабского капитана сделалась значительно лучше, и Себастьяну большую часть времени приходилось проводить, скорчившись за мешком с орехами. Силы его были уже почти на исходе. Правое плечо вместе с рукой немилосердно болели, он уже слышал звуки осторожного приближения бандитов арабской команды к его укрытию. При дневном свете ничего не стоило окружить его и, пользуясь численным перевесом, взять над ним верх.